Кирилл Резников - Мифы и факты русской истории. От лихолетья Cмуты до империи Петра

До Смутного времени вражды между поляками и русскими не было; польская, литовская и московская знать подумывали о федерации Польши, Литвы и Московского государства (поляки рассчитывали мирно захватить Россию). В 1586 г. Баторий направил предложение царю Фёдору, чтобы в случае бездетной смерти одного из них другой унаследовал его владения. Русские предложение отклонили. Когда умер Баторий, Фёдор Иванович был одним из кандидатов на польский престол, но шляхта выбрала Сигизмунда III Вазу. В 1604 г. Сигизмунд III, римский папа и часть магнатов скрытно поддержали поход «царевича Дмитрия». В его войско записалось немало шляхтичей, а его самого сопровождали иезуиты. По восшествии «Дмитрия» на престол Сигизмунд и папа рассчитывали на уступки русских земель и принятие страной католичества, но самозванец их обманул. На его свадьбу с Мариной Мнишек в Москву съехалось несколько тысяч поляков. Вели себя они крайне нагло: заходили в церковь с оружием, насиловали женщин. Как ответ, сотни поляков были убиты во время поднятого Шуйскими восстания по свержению самозванца. Их гибель вызвала жажду мести в Речи Посполитой.

Скоро представился случай. С легкой руки нескольких белорусских шляхтичей появился новый «Дмитрий», известный у русских как Вор, а у поляков как Царик. Тысячи шляхтичей и запорожцев встали под его знамена. Страшные бедствия они принесли России. Особенно прославился Александр Лисовский — белорусский шляхтич, участник рокоша [135] Рокош — мятеж шляхты против короля. против Сигизмунда. Объявленный вне закона, он перебрался в Россию, создал отряд из запорожцев и донских казаков и начал кровавый путь по стране. «Лисовчики» разорили Коломну, Кострому, Галич, Соль Галицкую, Ростов Великий, Калязин, Кашин. Они сжигали монастыри, убивали монахов, насиловали монашенок, разбрасывали разбитые на куски мощи святых. В наши дни белорусские националисты объявили Лисовского народным героем. Впрочем, по жестокости ему нисколько не уступали атаманы «черкасов» — запорожцев. По известию царской грамоты, черкасы церкви Божий обдирали и православных мучили разными муками — «каких по ся место и во всех землях не бывало мук». Украинские националисты не меньше белорусских гордятся преступлениями своих предков, гордятся даже учиненным запорожцами геноцидом русского населения Северщины.

Каждодневных зверств не допускали крупные польские военачальники, особенно Жолкевский и Сапега. Однако в случае сопротивления поляки уничтожали всех подряд. Так случилось во время восстания в Москве в марте 1611 г. Вот как описывает события их участник, ротмистр Самуил Маскевич:

«29 марта... завязалась битва сперва в Китае-городе, где вскоре наши перерезали людей торговых (там одних лавок было до 40.000); потом в Белом-городе; тут нам управиться было труднее: здесь посад обширнее и народ воинственнее. Русские свезли с башен полевые орудия и, расставив их по улицам, обдавали нас огнем. Мы кинемся на них с копьями; а они тотчас загородят улицу столами, лавками, дровами; мы отступим, ...они преследуют нас, неся в руках столы и лавки, и лишь только заметят, что мы намереваемся обратиться к бою, немедленно заваливают улицу и под защитою своих загородок стреляют по нас из ружей; а другие... с кровель, с заборов, из окон, бьют нас самопалами, камнями, дрекольем. Мы, т.е. всадники, не в силах ничего сделать, отступаем; они же нас преследуют и уже припирают к Кремлю... Мы и не умели придумать, ...как вдруг кто-то закричал: огня! огня! жги домы!»

Поляки стали поджигать дома, те не загорались. Тогда достали смолы и лучины, и огромный город запылал; пожар был так лют, что ночью было светло, как днем. На другой день поляки продолжали поджоги:

«В четверток мы снова принялись жечь город; которого третья часть осталась ещё неприкосновенною: огонь не успел так скоро всего истребить... И так мы снова запалили ее, по изречению Псалмопевца: "град Господень измету, да ничтоже в нем останется". Смело могу сказать, что в Москве не осталось ни кола, ни двора».

Нужно сказать, что не все поляки самодовольно описывали деяния рук своих. С явным неодобрением пишет о московском пожаре Мартын Стадницкий:

«Жалко и больно было смотреть, как одни (люди) горели в домах, другие, желая тушить пожар, задыхались от дыма. Гонсевский ещё усилил гибель и смерть врага, направив дула орудий в бегущую толпу. Под беспрерывную стрельбу из них польские солдаты стали умерщвлять народ мечом и выстрелами из мушкетов. Они рассекали, рубили, кололи всех без различия пола и возраста. В башнях и склепах были также зажжены склады пороха; несчастная Москва осветилась словно фейерверком, и поднялся такой грохот, какого не могли запомнить старейшие из солдат. Страшный дым превратил ясный день в темную ночь, и этот столичный город воистину уподобился Трое. Слезы, крики жертв, возгласы убивавших солдат, беспрестанный бой из орудий приводили всех в отчаяние. Поляки никого не щадили».

Интервенция, открыто начатая Сигизмундом в 1609 г., закончилась только в 1618 г. заключением Деулинского перемирия. Россия утратила смоленскую, черниговскую и северскую земли. Не обошлось без «этнической чистки». Запорожцы истребили и изгнали русских жителей черниговской и северской земель, на их месте поселились украинцы. Для русских интервенция принесла не только разорение страны и потерю обширных территорий. Итогом стала глубокая неприязнь к полякам, включая белорусскую и украинскую шляхту. К неприязни присоединилось презрение. Русских поразил контраст между позой и самохвальством шляхты и людоедством в осаждённом Кремле. Причиной людоедству был голод, такой же, от которого умерли сотни защитников Троицкого монастыря. Но русские умирали с молитвой на устах, а поляки — потеряв человеческий облик. Киевский купец Божко Балыка, переживший осаду на кожаных листах из старинных рукописей, травах и сальных свечах, свидетельствует, что людоедство не мешало бойкой торговле:

«...пришли до одной избы, тамже найшли килка кадок мяса человеческого солоного; одну кадку Жуковский взял; той-же Жуковский за четвертую часть стегна человечого дал 5 золотых, кварта горелки в той час была по 40 золотых; мыш по золотому куповали; за кошку пан Рачинский дал 8 золотых; пана Будилов товаришъ за пса дал 15 золотых, и того было трудно достать; голову чоловечую куповали по 3 золотых; за ногу чоловечую, одно по костки, дано гайдуку два золотых; за ворона чорного давали наши два золотых и пол фунта пороху — и не дал за тое; всех людей болше двох сот пехоты и товаришов поели».

Когда поляки сдали Кремль и ополченцы с народом вошли в его стены, их глазам предстала ужасная картина: все церкви в нечистоте, образа рассечены, глаза вывернуты, престолы ободраны, в кадках — засоленная человечина. Но русские люди не дали испортить себе праздник. В Успенском соборе совершили торжественный молебен, а опоганенный Кремль почистили и освятили.