Кирилл Резников - Мифы и факты русской истории. От лихолетья Cмуты до империи Петра

Набор полков «нового строя» ускорился в преддверии Русско-польской войны 1653—1667 гг. К началу кампании 1654 г. было развернуто 22 солдатских и 9 драгунских полков общей численностью до 37 тыс. человек. В 1663 г. было уже 55 солдатских полков общей численностью 50—60 тыс. человек [148] Кутищев А.В. Армия Петра Великого: европейский аналог или историческая самобытность. М.: Спутник, 2006. С. 81. . Первоначально в полки «нового строя» набирали желающих из числа вольных, но во время войны перешли к даточному набору с тяглого населения: государственных и крепостных крестьян и посадских. В 1658 г. по указу царя взяли в «солдатскую службу» по 1 даточному с 25 дворов. В 1660 г. брали с 20 дворов по 1 человеку. После войны 1654—1657 гг. солдат распустили по домам, но с них взяли поручные записки с обязательством по первому зову явиться в полки. Под ружьем оставили 20—25 полков общей численностью 30 тыс. человек.

Изменилась поместная конница. В ходе войны с поляками большинство дворян и детей боярских «сотенной службы» перевели в состав полков рейтарской службы. Общее число рейтарских полков возросло до 25 (1662). Появилась конница с длинными копьями, обученная на манер польских гусар. Правительство не отказалось от использования стрельцов и нерегулярной конницы, но численность полков «нового строя» росла быстрее. Из 165 тыс. ратных людей, записанных по росписи 1680 г., насчитывалось солдат «нового строя» в 41 полку — 61 288, копейщиков и рейтар в 26 полках — 30 472, т.е. 55,5% ратных людей. В крымских походах 1686 и 1687 гг. в полках «нового строя» состояло 67% — почти 3/4 всего войска [149] Чернов A.3. Вооруженные силы Русского государства в XV—XVII вв. М.: Воениздат, 1954. С. 189, 196. .

Новая армия прошла успешную проверку в войне 1653—1667 гг. с Речью Посполитой. Дело шло к полному разгрому польско-литовского государства, но Россия ввязалась в войну со Швецией (1656— 1658), дав полякам передышку. Война с лучшей в мире армией ещё раз показала достоинства войск «нового строя», не раз бивших шведов, но невозможность вести войну на два фронта заставила Алексея Михайловича согласиться на мир со Швецией (1661) и отказаться от Ливонии. Успешнее закончилась война с поляками.

По Андрусовскому перемирию (1667) к Московскому государству возвращался Смоленск, все земли, потерянные в Смутное время, и Левобережная Украина. Киев был передан России сроком на два года; но России удалось закрепить его за собой по Вечному миру (1686). Война 1653—1667 гг. положила конец Речи Посполитой как великой европейской державе. Новая армия отлично проявила себя и в Русско-турецкой войне (1676—1681), сорвав планы турок захватить Украину. Неудачи походов на Крым в 1687 и 1689 гг. были связаны не со слабостью армии, легко отбивавшей наскоки татар, а с нерешительностью В.В. Голицына, способного дипломата, но бездарного военачальника.

В последней четверти XVII в. общие расходы на армию составляли около 700 тысяч рублей, что было недостаточно, чтобы содержать полки «нового строя» на постоянной основе. Поэтому большинство солдат распускали по деревням, и на время мира они становились крестьянами, хотя периодически проходили сборы. Под ружьем оставались «выборные» полки с многочисленными офицерами, урядниками и капралами. Офицеры в них служили постоянно, а солдаты менялись. По сути, это были учебные центры по подготовке младшего командного состава полков «нового строя». Историк А.В. Кутищев считает, что «был создан прообраз армии далекого будущего. По некоторым чертам она перешагнула XVIII и даже XIX в. Это было небольшое профессиональное войско с почти необозримыми подготовленными людскими резервами, почти необозримым войском крестьян-солдат». Впрочем, для войн XVII и XVIII вв. подобного рода резервы были излишни. Экономика не позволяла тогда развертывать массовые армии.

Московское государство было небогатым, и первые Романовы стремились иметь по возможности дешевую армию. Отчасти им это удавалось. Стрельцы в мирное время кормили себя сами, занимаясь ремеслами и торговлей, а поместную конницу, т.е. помещиков, кормили крепостные мужики. Несравненно дороже обходились войска «нового строя», но тут нашли выход, распуская большинство солдат (и часть офицеров) по домам в мирное время. И все же современное войско стоило дорого: ещё до прихода к власти Петра I правительство перешло к увеличению налогов на содержание армии. В 1676 г. была начата новая всеобщая подворовая перепись земель, и в 1679 г. крестьянам вдвое увеличили сбор со двора «стрелецкого хлеба» (с 0,7 до 1,4 пуда). Рост военных налогов продолжал повышаться, и в 1688—1696 гг. поместные крестьяне сдавали со двора уже 5 пудов «стрелецкого хлеба» (вотчинные крестьяне сдавали ещё больше) [150] Нефёдов С.А. Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России. Екатеринбург: Изд. УГГУ, 2005. С. 104, табл. 3.1. .

Примечательно, что в первом Азовском походе Петра 11695 г. в составе 30-тысячного корпуса, шедшего с самим Петром, было всего 14 тыс. войск «нового строя», тогда как огромное 120-тысячное войско, направленное в низовья Днепра, состояло из ратников русского строя, преимущественно конного дворянского ополчения [151] Ключевский В.О. Курс русской истории. Лекция LXI // Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. Т. IV, М.: Мысль, 1989. С. 59. . Исчезновение нового войска и появление многотысячной дворянской конницы произошло в первые годы правления Петра I, когда юный царь развлекался, а правила его мать — Наталья Кирилловна, женщина ограниченная, находившаяся под влиянием своей родни Нарышкиных, попустительствующих дворянству. Тогда дворяне массами покинули полки «нового строя» с надоевшей им дисциплиной и вернулись к дедовским обычаям, являясь на военные сборы «конно, людно и оружно», каждый сам по себе. В 1717 г. Пётр I на пиру спросил князя Я.Ф. Долгорукого, кто больше сделал для России, он или отец. Князь отвечал прямодушно, но дипломатично:

«Три главные дела у царей: первое — внутренняя расправа и правосудие; это ваше главное дело. Для этого у отца твоего было больше досуга, а у тебя ещё и времени подумать о том не было, и потому в этом отец твой больше тебя сделал... Другое дело — военное. Этим делом отец твой много хвалы заслужил и великую пользу государству принёс, устройством регулярных войск тебе путь показал; но после него неразумные люди все его начинания расстроили, так что ты почти все вновь начинал и в лучшее состояние привёл. Однако, хоть и много я о том думал, но ещё не знаю, кому из вас в этом деле предпочтение отдать... Третье дело — устройство флота, внешние союзы, отношения к иностранным государствам. В этом ты гораздо больше пользы государству принёс и себе чести заслужил, нежели твой отец».

Дипломатичность ответа Долгорукова состояла в том, что он не назвал «неразумных людей», разрушивших мощную армию, созданную Алексеем Михайловичем, чем князь избежал царского гнева, а Пётр — позора, ведь он уже был царём, когда разрушали армию.