Кирилл Резников - Мифы и факты русской истории. От лихолетья Cмуты до империи Петра

Дворяне добились своего, но выражали недовольство, что беглых не ловят, и крестьяне бегут, как и раньше. Под давлением помещиков Сыскной приказ в 1650-е — 1660-е гг. направил «сыщиков» из дворян ловить беглых. Сыщики получали в помощь от воевод отряды стрельцов и казаков. В то же время на южной границе правительство само тормозило возвращение беглых. В челобитной 1653 г. дворяне настаивали на возвращении беглых с Белгородской черты. В ответ вышел указ о возвращении с черты крестьян, бежавших после Уложения 1649 г., а тех, кто бежал раньше — оставить, где поселились. Это было явное отступление от Уложения. Следующий указ 1656 г. отодвинул срок возврата с черты на 1653 г. В указе 1683 г. срок возврата с Белгородской черты ещё раз передвинули — теперь на 1675 г. Сходным образом переносили сроки сыска беглых в Сибири (указы от 1671, 1683, 1700 гг.) [168] Новосельский А.Л., Устюгов Н.В. (ред.) Очерки истории СССР: Т. 6. Период феодализма. XVII в. М.: АН СССР, 1955. С. 180. .

Уступки царей дворянам: дарения крестьян. «Крепостники» Романовы вовсе не стремились отдать крестьян помещикам, но зависимость от служилых людей заставляла царей шаг за шагом уступать их требованиям. Ключевский объясняет:

«Закон и помещик... поддерживали друг друга в погоне за крестьянином. Но согласие было только наружное: обе стороны тянули в разных направлениях. Государству нужен был усидчивый тяглец, которого всегда можно было бы найти по писцовой книге на определенном участке... а помещик искал пахотного холопа, который делал бы исправно "дело его помещицкое, пашенное и гуменное и дворовое" и оброк платил бы, которого сверх того можно было бы при случае продать, заложить и в приданое отдать без земли».

Первые Романовы виновны перед народом не столько в закрепощении поместных крестьян, уже закрепощённых, сколько в раздаче помещикам сотен тысяч дворцовых и даже черносошных крестьян. Дворцовые крестьяне принадлежали лично царю и царской фамилии. Жили они на дворцовых землях и поставляли продукты и изделия промыслов к царскому двору. Черносошные, или государевы, крестьяне принадлежали государству и несли тягло в его пользу.

Практика вознаграждения дворян дворцовыми и, реже, чёрными землями встречалась и в XVI в., но поистине больших масштабов она достигла в царствование Михаила Романова, Раздачи земель начались в 1612 г., сразу после освобождения Москвы от поляков. Особенно массовыми раздачи были до возвращения из плена отца царя Филарета (1619). Земли получали близкие к царю бояре и служилые люди из захваченных поляками областей. В раздачу пошли дворцовые и чёрные земли Замосковного края и земель к югу от Оки. О дальнейших раздачах сведения более точные. За 31 год царствования Алексея Михайловича (1645—1676) было роздано 13 960 крестьянских дворов. При царе Фёдоре Алексеевиче (1676—1682) — 6274 двора. За восемь лет регентства Софьи Алексеевны (1682—1689) — 17 168 дворов! В годы правления Натальи Кирилловны и юного Петра (1690—1699) были розданы 7337 дворов дворцовых крестьян (из них 6 000 родственникам царицы) [169] Новосельский А.Л., Устюгов Н.В. (ред.) Очерки истории СССР: Период феодализма. XVII в. М, 1955. С 148-149. .

Если пересчитать скорость раздачи крестьянских дворов, то меньше всего их жаловал Алексей Михайлович — по 450 дворов в год. Фёдор Алексеевич раздавал уже по 1045 дворов. Расточительней всех была Софья Алексеевна: она раздаривала по 2453 двора в год — в пять с половиной раз больше, чем отец. Наконец, Наталья Кирилловна раздавала родным и преданным дворянам по 815 дворов в год. Цифры эти свидетельствуют о разнице в силе царской власти. По настоящему власть царя была сильна при Алексее Михайловиче (и то не в первые годы царствования), а слабее всего при Софье Алексеевне — отсюда и различия в числе розданных крестьян. Получается, что у народа были основания любить сильную власть и верить, что сильный царь — это народный царь. Опровергнуть это заблуждение довелось Петру.

Согласно Ключевскому, по переписи 1678 г., из 888 тыс. тяглых дворов только 92 тыс. (10,4%) принадлежали свободным людям — посадским и черносошным крестьянам; остальное тяглое население находилось в крепостной зависимости от церкви — 118 тыс. дворов (13,3%), царского дворца — 83 тыс. (9,3%), бояр — 88 тыс. (10%) и дворян — 507 тыс. дворов (57%) [170] Ключевский В.О. Курс русской истории. Лекция LI // Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. Т. III, M.: Мысль, 1988. С. 218. . В эти расчёты П.Н. Милюков внёс уточнения. Тяглых дворов по переписи 1678 г. оказалось меньше — около 790 тыс., поэтому число дворов поместных крестьян, полученное путем вычитания всех остальных категорий из общего числа податных дворов, составляло 409 тыс., т.е. 52, а не 57%. [171] Милюков П.Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. Изд. второе. СПб., 1905. С. 202. И всё же поместная, самая тяжкая для крестьянина форма крепостной зависимости преобладала в допетровской России конца XVII в.

Налоги.Московское государство вышло из Смуты с разорённым хозяйством и разрушенной налоговой системой. Денег не хватало, и правительство вместе с земскими соборами собирали чрезвычайные налоги с торговых и посадских людей — «запросы волею» и «пятую деньгу». Деньги взимали и с черносошных крестьян. В 1620-е гг. патриарх Филарет занялся восстановлением налоговой системы. Перепись земель показала, что площадь «живущей», т.е. засеваемой, пашни сократилась в 4, 10 и более раз. Налоги брали с податной единицы — сохи. Сохи различались по размерам «живущей пашни». «Служилые сохи» помещиков были в 1,6 раза больше, чем «чёрные сохи» черносошных крестьян. Поэтому на крестьян, живущих на земле помещика, приходилось меньше налогов, чем на черносошных крестьян. В посадах налоги раскладывались но «подворной сохе», содержащей от 40 до 160 посадских дворов.

В конце 1620-х гг. патриарх Филарет резко повысил налоги, но под давлением помещиков, засыпавших правительство челобитными, должен был уступить. Хуже всего пришлось черносошным крестьянам: они продолжали платить высокие налоги — в 10—20 раз большие, чем у поместных крестьян. В 1677—1678 гг. была проведена подворная перепись, позволившая обложить податями тяглое население по дворам. В 1679 г. прямые налоги были объединены в единый налог — «стрелецкие деньги», которые стали собирать с числа дворов. Подворное обложение сохранилось почти до конца царствования Петра I.

Для поместных и монастырских крестьян, т.е. для большинства населения, уровень налогов в XVII столетии был низким. Согласно С.Л. Нефёдову, налоги поместных крестьян в пудах зерна на душу в 1630--1672 гг. составляли 0,16-0,31 пуда, в 1672-1688 гг. - 0,53-0,7, в 1688—1696 гг. — 0,9 пуда. Для сравнения: при Иване Грозном в 1561 -1562 гг. с поместных крестьян собирали податей 2,8 пуда, а при Петре в 1723—1725 гг. — 2,5 пуда [172] Нефёдов С.А. Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России. Конец XV - начало XX века. Екатеринбург Изд-во УГТУ, 2005. С. 104. . Это значит, что первые Романовы стремились избежать разорения (и бунтов) крестьян и собирали щадящие налоги, в десять раз меньшие при Алексее Михайловиче, чем при Иване Грозном или Петре I. Упор делался на косвенные налоги: таможенные пошлины и кабацкие доходы давали до двух третей поступлений в казну. Попытка ввести высокую пошлину на соль привела к Соляному бунту (1648). Неудачной оказалась и попытка введения медных денег вместо серебряных.