Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Грамотами великого князя Ивана III 1496–1499 гг. и князя Юрия Ивановича дмитровского 1504 г. разрешался беспошлинный провоз рыбы для митрополита Симона в Москву из домовных митрополичьих белозерских монастырей, Воскресенского череповецкого и Никольского на реке Ковже, летом в двух лодках, а зимой на восьми санях. Княжеским мытникам на устьях рек Шексны, Мологи, Дубны, в Угличе, Кашине, Ярославле, Ростове, Переяславле, Дмитрове было запрещено брать какие бы то ни было пошлины с указанных митрополичьих рыбных караванов. Но грамота особо оговаривала случай, когда в лодках или в санях окажется какой-либо товар, предназначенный на продажу; он подлежал обложению («а с товару бы есте пошлину имали») [1106] АФЗХ, ч. 1, стр. 246, № 286; стр. 249–250, № 292–293. .

Монастыри принимали участие в тех торговых сношениях, которые велись по реке Волге, в пределах Нижегородского княжества. В грамоте 1473–1489 гг. Ивана III митрополичьему нижегородскому Благовещенскому монастырю, предоставлявшей ему право беспошлинной торговли в Нижнем Новгороде и по реке Суре, указывается: «А коли с чем пошлют на низ в судне до Суры или вверх с каким товаром ни буди, или на возех, или что купят себе в Новегороде в Нижнем или на Суре, ино им с того товару монастырского не надобе… никоторые пошлины» [1107] АФЗХ, ч. 1, стр. 206, № 235. .

Особо следует остановиться на монастырской торговле солью, местами добычи которой служили Нерехта, Соль Галицкая, Соль Переяславская, Ростов. В торговле солью были заинтересованы князья, владевшие, как и монастыри, соляными варницами. Соль была «заповедным» товаром, продажа которого являлась привилегией князей, а другим лицам свободно ее продавать не разрешалось. Но монастыри и в данном отношении пользовались льготами. Так, специальными княжескими грамотами оговаривалось право Троице-Сергиева монастыря торговать солью, а княжеским солеварам не позволялось чинить монастырским властям в этом отношении препятствий. «А коли мои, великого князя, соловарове учнут соль продавати, а монастырьским приказником соли продавати не заповедывают», — читаем в жалованной льготной грамоте 1449 г. Василия II Троице-Сергиеву монастырю на три варницы у Соли Галицкой. Близкое постановление содержится в жалованной грамоте тому же монастырю Василия II 1453 г. («А коли закличет мои соловар продавать мою соль, а манастырьскому соловару вольно соль продавати и тогды, а мои ему соловар не възбраняет») и великой княгини Марии Ярославны 1453–1455 гг. («А коли яз, великая княгини, велю соль свою продавати у Соли, и тогды всем соловаром заповедают соль продавати, а троецькому соловару не заповедывают соль продавати») [1108] АСЭИ, т. I, стр. 161, № 225; стр. 172, № 245; стр. 177, № 248. .

Соль иногда сбывалась в соседнем с местом ее добычи городе, иногда же вывозилась для продажи в более или менее отдаленные районы, где в ней ощущалась большая потребность. В жалованной грамоте 1453 г. Василия II тому же монастырю на варницу у Соли Галицкой говорится: «А коли привозит соль манастырьскую их заказщик продавати в город [Соль Галицкую], ино ему не надобе… никоторая пошлина». Из Нерехты солевар Троице-Сергиева монастыря развозил соль на продажу в разные места. Грамота Василия II 1447–1453 гг. дает право монастырю на беспошлинный провоз соли в два приема летом (на паузке «вниз и вверх…» по Волге) и в два приема зимой (на 50 возах «по всем городом» великого княжества) [1109] Там же, стр. 173, № 245; стр. 144, № 202. .

Самим монастырям приходилось покупать для выварки соли дрова. В росписи припасов для солигаличских варниц Троице-Сергиева монастыря, составленной в 1476–1477 гг. старцем Якимом, значатся «купленные дрова» [1110] Там же, стр. 341, № 454. .

Думается, что весь приведенный материал дает основание говорить о том, что в рассматриваемое время уже складывались областные рынки, некоторые из которых (например, на Белоозере) получали значение и в качестве рынков более широкого масштаба. Ведь не случайно же приезжали туда систематически лодьи и возы (с товарами и за товарами) монастырей, расположенных в Москве и близ Москвы. Нельзя делать далеко идущие выводы о товарности феодального хозяйства. Но нельзя и отрицать того, что сильно развитое товарное обращение предполагает известный подъем производства в XV в.

Из ряда княжеских жалованных грамот видно, что монастырские власти, пользуясь иммунитетом от проезжих и торговых пошлин, провозили в своих лодьях и на своих возах и подводах вместе с собственным и чужой товар, а также торговали не только продуктами собственного хозяйства, но и товаром, скупленным у других лиц. Так, жалованная грамота великой княгини Марии Ярославны игумену Кириллова-Белозерского монастыря Игнатию 1471–1475 гг. разрешает монастырским старцам и «людям» (т. е. крестьянам) совершать ежегодно поездки по реке Шексне, летом в лодье или «в судех в малых», а зимой на возах, «с манастырьским житом и солию или с-ыною монастырьскою рухлядию, а не с перекупным товаром », и беспошлинно торговать в пределах «волостей Шохонских» [1111] АСЭИ, т. II, стр. 134, № 207. . Согласно жалованной грамоте игумену того же монастыря Нифонту, выданной в 1480 г. Иваном III, запрещалось взимание пошлин с монастырских лодей или возов, отправляющихся с товаром в Двинскую землю. При этом в грамоте имеется следующее указание: «А в ту лодью им и на возы чюжаго товару, опрочь манастырьского товару, не класти » [1112] Там же, стр. 169, № 256. . В жалованной грамоте Ивана III суздальскому Спасо-Евфимьеву монастырю содержится запрет княжеским «писцам» «переписывать» рыбу «в их судне монастырском». В то же время монастырские власти должны были следить, чтобы в их судне « чужие рыбы, ни меду за монастырское не провозити » [1113] Там же, стр. 498, № 460. .

К 1476–1477 гг. относится интересная жалованная грамота, данная на вече властями Великого Новгорода Троице-Сергиеву монастырю на беспошлинную торговлю в Двинской земле («кого пошлют из Сергиева манастыря на Двину и на Орлец и во всю Двинскую землю…»). Если отправленный в лодье монастырский товар замерзал, то его предлагалось «положить на возы», «а с того товара, который товар шол из лодьи из жаловалной на возы», двинские посадники, воеводы и их пошлинники не должны были брать «никоторых пошлин…». Но в грамоте имелся специальный пункт, по которому нельзя было на монастырскую лодью «чюжего товару приимати», «опроче манастырского товару сергиевского» («А коли замержет тот товар, а положат на возы, ино им на те возы чюжего товара не приимати») [1114] АСЭИ, т. I, стр. 340, № 453. .

Но, касаясь вопроса о торговле монастырями скупленным товаром (что свидетельствует об известной интенсивности их торговой деятельности), нельзя не отметить и другого существенного момента, не позволяющего говорить о развитии товарного производства в монастырских имениях: некоторым монастырям, возможно, не хватало продуктов собственного земледельческого и промыслового хозяйства (хлеба, рыбы), и они их прикупали. Так, в 40–70-х годах XV в. верейский и белозерский князь Михаил Андреевич «ослободил» Кириллову-Белозерскому монастырю «купити рыбу в Озере и за Озером на всяку зиму по тритдати Рублев ноугородскых». В грамоте 1493 г. Ивана III наместникам, пошлинникам и мытчикам по городам и дорогам от Ростова до Кириллова-Белозерского монастыря написано: «…Что их хлеб монастырьской идет из Ростова в Кирилов монастырь в судне семъсот четвертей ржи да триста четвертей овса, и вы б с того судна и с хлеба мыта и никоторых пошлин не имали по сеи грамоте» [1115] АСЭИ, т. II, стр. 78, № 129; стр. 249, № 292. . Очевидно, этот хлеб монастырские власти или купили, или получили от князей.