Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

В Судебнике речь идет об «отказах» прежде всего основной части крестьян-старожильцев, т. е. крестьян, имеющих земельный надел, свое единоличное хозяйство и несущих феодальные повинности. Это видно из того, что Судебник имеет в виду «отказы» «из волости, из села в село », т. е. «отказы» « сельчан », живших в « жилых » дворах, на участках, обложенных повинностями. « Пожилое » уплачивается за то, что крестьянин « жил » во дворе, поставленном на земле феодала (в том понимании слова « жить », которое было раскрыто выше, т. е. в смысле проживания на хозяйственно окультивированном наделе, являющемся источником феодальной ренты). Характерным и не случайным является то, что «пожилое» в полном размере платится за четыре года проживания во дворе. Такова была, очевидно, реально распространенная жизненная практика, согласно которой крестьянин получал три-четыре года льготы на хозяйственное обзаведение и устройство двора, как центра своего единоличного хозяйства. Интересной иллюстрацией к постановлению Судебника является изложенный в правой грамоте 1490 г. факт «отказа» крестьян, «посаженных» на землю властями Симонова монастыря и получивших трехлетнюю льготу. Через три года крестьяне должны были перейти на положение старожильцев, но потребовали льготы еще на два года и, не получивши ее, «отказались» из-за монастыря [825] АСЭИ, т. II, стр. 410–412, № 402. .

Условный расчет нормы пожилого за срок проживания на земле феодала менее четырех лет («полдвора», «три четверти двора») производится применительно к крестьянам новикам, «севшим» или «посаженным жити», но еще не превратившимся в полноценных «жильцов». Наконец, количественное различие, делаемое Судебником между нормами «пожилого» за проживание «в полех» и «в лесах», отражает выработанное жизнью различие между хозяйственной трудовой деятельностью крестьян, «садившихся жити» в пустоши, в лесу или на земле, уже бывшей когда-то под пашней.

Составление Судебника 1497 г., в который вошла статья «О христианском отказе», было подготовлено развитием феодального права в разных землях Руси еще в период раздробленности, и это право оформляло рост крепостнических отношений. Статья 57 Судебника является рубежом на пути длительного процесса крестьянского закрепощения и в свою очередь открывает новый этап этого процесса.

Подводя итоги всему вышеизложенному, можно следующим образом представить себе ход правового оформления крестьянской зависимости от феодалов в период образования Русского централизованного государства. Сначала четко определяются категории крестьян «великокняжеских» в противоположность частновладельческим (боярским, монастырским, митрополичьим и пр.). Феодалам запрещается перезывать в свои владения великокняжеских крестьян, живущих «на земле», находящейся в его верховной собственности (в «великом княженье» — княжеской «вотчине»). Основная масса частновладельческих крестьян выделяется в качестве «старожильцев», которые противопоставляются «людям пришлым инокняжцам» [826] АФЗХ, ч. 1, стр. 187, № 212. . Наряду с «тутошними старожильцами» княжеские грамоты знают также «пришлых старожильцев» (т. е. ушедших из феодальной вотчины и вернувшихся туда обратно). Выделение старожильства и запрещение феодалам перезывать крестьян в пределах данного княжения означало стеснение законом права крестьянского перехода. Законом признавался лишь «призыв» людей «из иных княжений». С объединением русских земель и образованием централизованного государства таких «иных княжений» оставалось все меньше. Так подготавливалось стеснение права перехода крестьян в масштабе всего государства. Неслучайно первые грамоты о разрешении крестьянского «отказа» лишь в Юрьев день осенний появляются на рубеже второй половины XV в., когда с объединением Руси и постепенной ликвидацией самостоятельности отдельных княжеств вопрос о праве крестьянского перехода приходилось решать не в плане противопоставления «старожильцев» «инокняжцам», а иным путем, путем установления легальных форм крестьянского «отказа» в определенный законом фиксированный срок, с соблюдением установленных формальностей. Постановление о Юрьеве дне осеннем, вводимое сначала отдельными княжескими грамотами применительно к отдельным феодальным владениям, с образованием Русского централизованного государства приняло форму общегосударственного закона и вошло в Судебник 1497 г. Введение Юрьева дня осеннего в качестве обязательного для всего государства единственно разрешенного срока крестьянского «отказа» было важным этапом на пути юридического оформления крепостничества. Но эта мера не означала полного перелома в положении крестьянства от свободы перехода к его стеснению. Это была лишь новая форма ограничения крестьянского перехода в условиях образовавшегося Русского централизованного государства, так же как выделение «старожильства» являлось аналогичной формой в условиях существовавшей политической раздробленности.

К несвободным людям принадлежали холопы. В отношении холопа феодал был полным собственником. Судя по актам, холопы — это « полные люди », на которых у господина имелись «полные грамоты». «А княгине моей те люди, што есм ей подавал при своем животе, и грамоты полные тех людей у нее» [827] ДДГ, стр. 57, № 20. , — читаем в духовной грамоте московского великого князя Василия Дмитриевича. Другое название для полного холопа — « дерноватый » («…или грамоты дерноватый на кого пописал») [828] ГВНП, стр. 32–33, № 17. . Холопов холоповладельцы могли передавать по наследству, продавать, покупать, отдавать дочерям в качестве приданого и т. д. В актах среди «полных» холопов упоминаются «купленыи» («а что мои люди куплении в великомь свертце», «хто холопов моих купленых», «или кого буде прикупил»), «приданые» («а что мои люди приданые и полные») [829] ДДГ, стр. 8, № 1; стр. 57, № 20; стр. 14, № 3; стр. 72, № 28. и т. д. При отпуске на свободу холопы получали от владельцев специальные отпускные грамоты («и грамоты есми им свои жаловалные отпускные подавал») [830] Там же, стр. 307, № 80. .

Спорные дела о холопах упоминаются в актах наравне с «обидными делами» [831] Там же, стр. 103, № 36. о «данном», «положеном», «заемном», «поручном», «земле», «воде», «кабальном» [832] Там же, стр. 42, № 15; стр. 123, № 41; стр. 114, № 37; стр. 188, № 59. и т. д. (т. е. с делами о дарении, поклаже, займе, отдаче в заклад как движимого, так и недвижимого имущества и пр.). По этим делам суд производился «от века» [833] ДДГ, стр. 42, № 15. «безпереводно» [834] Там же стр. 124, № 42. (т. е. по установленным, имеющим длительную давность феодальным законодательным нормам, охраняющим право собственности на «людей»). В соответствии с этим в междукняжеских договорных грамотах обычно имеется условие о выдаче «беглеца» [835] Там же, стр. 65, № 24. , холопа и рабы «по исправе» (т. е. по расследовании) [836] ГВНП, стр. 38, № 20. наравне с «должником», «поручником» (поручителем), «рубежником» [837] Там же, стр. 55, № 119; стр. 145, № 47. (или «порубежником» — нарушителем границ), «татем», «разбойником» и «душегубцем» [838] Там же, стр. 30, № 10. (похитителями чужой собственности и убийцей).