Владислав Гончаров - 1917. Разложение армии

16 мая 1917 г. на опрос о штабс-капитане Цурикове показал старший унтер-офицер 1-й подготовительной учебной команды Петр Неведров, что он, будучи в карауле вместе с штабс-капитаном Цуриковым в доме предварительного заключения, 27 февраля с. г. в 12 час. дня Цуриков вошел в караульное помещение, со слезами на глазах приказал построиться, добавляя к тому: «Наш батальон осквернил свою честь», скомандовал и вывел команду на двор, построил перед воротами, а пять человек поставил в коридор, объясняя обязанность: «Если приближающаяся толпа будет лезть, то нужно стрелять». Толпа приблизилась и начала разбивать коридор, где, в числе пяти человек, находился и я. Штабс-капитан Цуриков подошел ко мне и приказал стрелять. На его приказание я предложил ему выстрелить вверх в имеющееся при коридоре окно, с целью напугать толпу, но Цуриков сказал, что это будет бесполезно, и приказал стрелять. Из числа находившихся в коридоре его приказание исполнил только я. Я дал один выстрел в дверь. Попал в кого или нет, это мне неизвестно. После этого Цуриков ушел к команде на двор, а мы больше стрельбы не производили. Спустя некоторое время я послал рядового Кошкина к команде на двор узнать, что делает команда, Кошкин возвратился и объяснил, что на дворе команды, а также Цурикова нет, ворота разбиты и вольная публика уже на дворе. Выслушав сообщение Кошкина, команда из пяти человек порешила выйти из коридора к публике, где среди публики находились солдаты: волынцы, преображенцы и литовцы, к которым мы присоединились и пошли вместе, больше показать ничего не имею. К сему подписуюсь Петр Неведров .

Сего же числа, опросив о штабс-капитане Цурикове рядовых 1-й подготовительной учебной команды: Григория Говорунова и Андрея Кошкина, которые показание Неведрова полностью подтвердили и дополнить его ничем не имели, в чем и подписуются: Андрей Кошкин, Григорий Говорунов .

Сего же числа, опросив рядового 1-й подготовительной учебной команды Ивана Вокорь, который показал, что 27 февраля с. г. он был в числе команды у дома предварительного заключения под командой штабс-капитана Цурикова, приказавшего команде стрелять в толпу, ломившуюся в ворота. На предложение взводного учебной команды Григория Барановского, чтобы сдаться без боя, Цуриков объяснил, что мы должны умереть, а не сдаться. Толпа вломилась в ворота, а мы разбежались. Более показать ничего не имею. В чем и подписуюсь: Иван Вокорь .

О штабс-капитане бароне Тизенгаузене

9 мая нижеподписавшиеся и перечисленные лица показали: 26 февраля в воскресенье штабс-капитан барон Тизенгаузен, командуя 2-й пулеметной командой и занимая выход с малого Невского проспекта на Знаменскую площадь, около 2 часов дня, во время натиска толпы, со стороны малого Невского проспекта, приказывал людям стрелять в толпу, однако от этой стрельбы убитых не было. Позднее сам штабс-капитан барон Тизенгаузен, по показанию рядового Зиновия Баранова, рядового Тихона Лихачева и рядового Ильи Беликова (все пулеметной команды) выхватил винтовку у одного из солдат учебной команды и, ставши на колено, стал стрелять и ранил барышню, стоявшую на Гончарной улице.

Далее по показанию рядового Степана Барышникова и ефрейтора Алексея Талапина, выводя свою команду со двора на улицу, ударил встретившегося ему мальчика необнаженной шашкой по голове и разбил в кровь голову этого мальчика. Рядовой Степан Прокуренко и ефрейтор Алексей Талапин показали, что одна женщина, желающая пройти с 1-й Рождественской ул. на Николаевский вокзал, настоятельно просила разрешения у шт. – капитана барона Тизенгаузена, чтобы он разрешил ей пройти, однако барон ей этого не дал, а на ее просьбы приказал рядовому Степану Прокуренко колоть эту женщину, приказание же это не было исполнено, тогда барон, выхвативши револьвер, хотел застрелить эту женщину, однако вмешательством одного случайно здесь оказавшегося офицера (постороннего) и усилиями Степана Прокуренко эта женщина была уведена, а офицер же этот был арестован и отведен в Северную гостиницу и там был связан. Вышеизложенные показания дали следующие лица пулеметной команды: ефрейтор Алексей Талапин, рядовые Леонард Цишевский, Степан Прокуренко, Иван Верейский, Зиновий Барабанов, Илья Беляков, Степан Барышников и Тихон Лихачев.

В справедливости показанного дали собственноручные подписи: Таланин, Леонард Ушевский, Степан Прокуренко, Илья Беляков, Иван Верейский, Зиновий Барабанов, Степан Барышников, Тихон Лихачев.

Справедливость ареста и того, что офицер был связан, дал подпись прапорщик пулеметной команды – Комаровский. (Подпись: начальник пулеметной команды прапорщик Комаровский. )

1917 г. мая 17 дня, при опросе ефрейтора учебной команды Михаила Миронова, который показал, что 26 февраля в бытность его, Миронова, на Знаменской площади, штабс-капитан барон Тизенгаузен взял у меня винтовку и стрелял из нее в мальчика, танцующего на Гончарной улице, выстрелив в него до 8 патронов, но не убил. Больше показать ничего не имею. В чем и подписуюсь. Михаил Миронов .

О прапорщике Воронцове-Вельяминове1917 г. мая 17 дня, опросив ефрейтора учебной команды Александра Наумова, который показал: в бытность мою 25 февраля на заставе на Знаменской площади под командой капитана Машкина, имели на взводе прапорщика Воронцова-Вельяминова. С 12 часов дня на площади стала собираться публика, имея при себе красные флаги. К этому времени приехал полковник Висковский, который приказал отнять от публики флаги, после чего прапорщик Воронцов-Вельяминов скомандовал взводу «на руку» и пошли на толпу, толпа раздалась. Взвод дошел до флагов, где Воронцов-Вельяминов отнял у толпы флаг и шашку. Более показать ничего не имею. (Подпись Александр Наумов. )

1917 г. мая 17 дня, опросив младшего унтер-офицера Ефима Слизкоухого, который показал, что в бытность его при заставе на Знаменской площади, где прапорщик Воронцов-Вельяминов заставлял подчиненных стрелять по публике, собравшейся на Знаменской площади. Ослушникам грозил оружием, и команда его подчиненными не исполнялась, после чего прапорщик Воронцов-Вельяминов вырвал у рядового Павлова винтовку и застрелил одну барышню и одного Георгиевского кавалера, которые просили хлеба. После чего об ослушании своих подчиненных доложил тут же находившемуся батальонному командиру полковнику Висковскому и повел на Гончарную улицу, где, предупредив предварительно, что если и здесь не будете стрелять, то вы будете расстреляны. На улице действительно была публика, которая просила хлеба. Прапорщик Воронцов-Вельяминов заставлял стрелять, и солдаты стреляли. Более показать ничего не имею. В чем и подписуюсь. Младший унтер-офицер Ефим Слизкоухий .