Александр Широкорад - Франция. История вражды, соперничества и любви

Амелот направил гневное письмо Шетарди в Петербург: «Я был очень изумлен, что на другой день после переворота вы решились писать к гр. Левенгаупту о прекращении военных действий. Еще более изумило меня то, что вы хотели взять на свою ответственность все последствия этого. Я не могу примирить такого образа действий с знанием намерений короля... Я посылаю сегодня курьера в Стокгольм, чтобы стараться успокоить там умы и дать знать, как это и есть в действительности, что перемена государя в России нисколько не изменяет ни чувств короля к Швеции, ни видов Франции... Если война продолжится, то шведы не останутся без союзников... Важно, чтобы заключение мира между Россиею и Швециею было в наших руках. Пусть царица останется в уверенности насчет благонамеренности короля; однако не нужно, чтобы она слишком обольщала себя надеждою на выгодность мирных условий».

11 января 1742 г. Шетарди лично прочел Елизавете требования французского короля о территориальных уступках Швеции. Елизавета ответила, что она употребила бы все средства, указанные ей французским королем, для выражения своей благодарности шведам, если бы только дело не касалось уступок, противных ее славе и чести. Пусть сам король будет судьей: что скажет народ, увидя, что иностранная принцесса, мало заботившаяся о пользе России и ставшая случайно правительницей, предпочла, однако, войну стыду уступить что-нибудь, а дочь Петра I для прекращения той же самой войны соглашается на условия, противоречащие столько же благу России, сколько славе ее отца и всему, что было куплено ценой крови ее подданных для окончания его трудов.

Елизавета была права, уступка русских территорий Швеции неизбежно привела бы к государственному перевороту в России.

Тогда Шетарди решил действовать через ближних советников императрицы — вице-канцлера Бестужева и лейб-медика Лестока. Он предложил обоим ежегодную пенсию от французского короля в 15 тысяч ливров. Бестужев вежливо отказался, а Лесток принял пенсию, пообещав содействовать соблюдению интересов Франции в русской политике.

Хотя Россия и Швеция продолжали находиться в состоянии войны, шведский посланник Эрик Нолькен вел переговоры с русскими вельможами в Петербурге, а в апреле 1742 r: даже прибыл в Москву на коронацию Елизаветы. Но и в Москве Нолькен не получил согласия русского правительства на какие либо территориальные уступки и в конце мая отправился в Швецию.

6 июня 1742 г. Нолькен прислал в лагерь фельдмаршала Ласси с унтер-офицером и барабанщиком известие о своем прибытии и письмо на имя Шетарди для пересылки в Москву. Унтер-офицер и барабанщик были помещены при команде конной гвардии в ставке генерал-майора Ливена. Но в тот же день среди гвардейских пехотных полков раздался крик: «К ружью! Шведы, шведы!» гвардейцы устроили настоящий мятеж и пытались линчевать шведских парламентеров и офицеров-иностранцев, находившихся на русской службе. С большим трудом Ласси и Кейту удалось подавить мятеж и спасти несчастных шведов. Виновные отделались весьма мягкими (для военного времени) наказаниями — 17 зачинщиков были сосланы в Сибирь или в дальние гарнизоны. Этот бунт хорошо показывает настроения, царившие в русской армии. В такой ситуации ни о каких уступках Швеции не могло идти и речи.

В aвгycтe армия Ласси окружила шведские войска у Гельсингфорса. Теперь шведская армия могла получать подкрепления только морем. Но и эта связь скоро прекратилась, так как шведский флот из-за нaчавшейся эпидемии ушел из Гельсинrфорса в Карлскрону, а эскадра Мишукова заперла шведскую армию с моря. В Гельсинrфорсе были заперты 17 тысяч шведов, русских же было там не более 17,5 тысячи. Тем не менее 24 aвгycтa командующий армией генерал Буснет капитулировал.

В январе 1743 r: в городе Або, захваченном русскими войсками, начались переговоры о мире. 7 августа 1743 г. в Або был подписан окончательный мирный договор. Согласно ему, к России отходила Кюменегордская губерния, то есть бассейн реки Кюмийоки с городами Фридрихсгамом и Вильманстрандом, а также rород Нейшлот (по фински Олавилинна) из провинции Саволакс.

В свою очередь, Петр Ульрих, герцог Голштейн-готторпский, в знак избрания его наследником российского престола отступится от тех требований, которые всегда выдвигало его герцогство (Голштейн) по отношению к Швеции.

А между тем в Европе с 1741 г. шла война за австрийское наследство. 20 октября 1740 г. скончался император Священной Римской империи Карл VI Габсбург. Еще в декабре 1724 г. он обнародовал так называемую Прагматическую санкцию, согласно которой, императорский титул должен был передаваться только членам семейства Габсбургов, причем даже по женской линии. И вот теперь австрийский престол должна была занять дочь Карла VI Мария Терезия. Однако Мария была младшей внучкой императора Леопольда I, а старшая — женой баварского курфюрста Карла Альберта.

И вот в 1741 г. Карл Альберт начинает войну против Марии-Терезии, а в начале следующего года он объявляет себя императором Священной Римской империи Карлом VII.

Любитель баталий, французский король Луи XV не мог удержаться от соблазна и послал войска на помощь Карлу VII. Его поддержал прусский король Фридрих II. Соответственно, главный противник Франции на море Британия приняла сторону Марии Терезии.

20 января 1745 г. умер «параллельный император» Карл VII, тем не менее война за австрийское наследство продолжалась. 4 июля 1745 г. Фридрих II наголову разбил войска Марии Терезии при Гогенфридберге, а затем разгромил Саксонию. В итоге в конце декабря 1745 г. между ним и Марией Терезией был подписан сепаратный мир. Мария Терезия уступала Пруссии Силезию, а Фридрих II за это признал ее супруга Франца I императором Священной Римской империи. С тех пор Пруссия держала нейтралитет в войне.

В декабре 1743 г. в Петербург вновь прибыл маркиз Шетарди. Он был вынужден покинуть северную столицу в середине 1742 г. по требованию Бестужева. Сейчас Шетарди желал склонить императрицу к союзу с Луи XV. Он дал взятку Лестоку, и лейб-медик стал «агентом влияния» Франции. Однако подкупить Бестужева не удавалось. 28 мая 1744 г. Шетарди писал в Версаль: «Совершенно невозможно договориться с Бестужевым, который охотно принес бы в жертву интересы России, если бы верил, что тем самым причиняет вред интересам Франции... Тот, кто руководит в России иностранными делами, — смертельный враг Франции» [30] Там же. С. 42. .

Переписка Шетарди велась, естественно, шифром, а французские шифры в те годы были лучшими в мире. И тем не менее Бестужеву удавалось читать их. Алексей Петрович еще в октябре 1741 г. в дополнение к другим должностям был назначен главным директором почт. Им была разработана специальная технология перлюстрации дипломатической почты. Бестужев подобрал великолепных специалистов — «печатнорезчика» Купи и шифровальщика Христьяна Гольбаха (1690—1764). Гольбах был профессором математики питерской Академии наук, автором ряда статей о решении дифференциальных уравнений, превращении расходящихся рядов в сходящиеся и т.п. По просьбе Бестужева Елизавета Петровна 18 марта 1742 г. подписывает именной указ о назначении Гольбаха на «особливую должность». В итоге Гольбах получил чин статского советника и жалованье — 1500 рублей. (Чин статского советника соответствовал в армии генерал-майору.)