Александр Широкорад - Как Малая Русь стала польской окраиной

При кн. Симеоне Олельковиче границы Киевского удельного княжества простираются от Мозыря на севере и от реки Мурафы вниз по Днестру мимо Тягиня (Бендер) до Черного моря на юге, далее вдоль моря мимо крепости Очаков до устья Днепра. Далее граница проходит по рекам Овечья Вода, Самара, Северский Донец и Тихая Сосна. Киев становится крупным торговым центром и контролирует значительную часть Днепровского торгового пути, а также торговые пути из Европы в Московское государство.

Такое усиление Киевского княжества вызвало беспокойство польского короля Казимира IV Яггелончика. Воспользовавшись смертью кн. Симеона Олельковича, он в 1471 г. преобразовал княжество в воеводство и прислал наместника — католика Мартина Гаштольда. Киевляне категорически отказались его принимать. По представлениям того времени, Киевское княжество не находилось в прямом подданстве Вел. кн. Литовского, а входило в состав Литвы на правах вассалитета с широкой автономией. Тогда Казимир IV признал неприкосновенность церковных владений и предоставил знати и киевским землевладельцам различные привилегии, уравняв их в правах с панами, шляхтой, боярами и мещанами Литвы, а в случае отказа пригрозил вооруженным нападением. Привилегии гарантировали жителям Киевского княжества право свободно распоряжаться своей землей, облегчали налоги, запрещали введение произвольных налогов киевскими воеводами и содержали определенные судебные гарантии. Шляхте вменялось лишь служить вел. кн. Литовскому и поддерживать в надлежащем состоянии укрепления. Мещанам разрешалось переселяться в другие города литовского государства, обеспечивалась свобода торговли и беспошлинная торговля на территории Киевской земли» [106].

Предвижу резонный вопрос оппонентов: «А почему мы должны верить Широкораду или царским историкам типа Соловьева, а не украинским профессорам, которым на месте виднее?»

Увы, перлы незалежных мэтров расходятся не только с трудами русских историков, но и литовских, татарских, турецких, польских и других. Вот я беру в руки массивное 678-страничное издание «История Литвы с древнейших времен до 1569 года» Эдвардоса Гудавичюса (Москва: Фонд имени И.Д. Сытина; BALTRUS, 2005). Там столь великому гособразованию, как Киевское княжество, которое, по уверению незалежных историков, занимало 70 процентов Великого княжество Литовского, уделено не более половины страницы. В Великом княжестве Литовском в XIV веке существовало около двух десятков небольших княжеств. Из них около десятка обозначены как составляющие Киевского княжества в школьных атласах Украины. Речь идет о Слуцком, Черниговском, Мстиславском, Новгород-Северском, Острожском и других княжествах. На самом деле они имели ту же степень зависимости от Вильно, как и Киевское, и те же права шляхты и мещан.

Любопытно, что земли, находившиеся рядом с Киевом, как, например, Чернобольский повет, были великокняжеским доменом, то есть не входили в Киевское княжество, а были личной собственностью великого князя литовского. Замечу, что в Великом княжестве Литовском, как писал Любавский, «великий князь рассматривал областных князей не как владетельных особ, а, скорее, как помощников и сотрудников по управлению великим княжеством» [107].

Передача власти в этих эрзац-княжествах по наследству случалась редко. Чаще всего великий князь литовский назначал им преемника из князей Рюриковичей или Гедиминовичей, или просто неродовитого наместника. В большинстве случаев объем полномочий местных князей (в границах Украины образца 1991 г.) мало чем отличался от власти литовских князей, призываемых на княжение в Псков или Господин Великий Новгород. Так что ни о какой «самостийности» этих княжеств и речи быть не могло. Естественно, за исключением гражданских войн, периодически возникавших на территории Великого княжества Литовского.

С огромным упоением незалежные авторы рассказывают о том, что в конце XIV века киевский князь Владимир Ольгердович начал чеканить в Киеве серебряную монету. Причем даты начала чеканки высасываются из пальца — 1362 год, 1367-й, 1374-й или 1377 год. Правда, в любом случае чеканка монет в Киеве началась немного раньше, чем в Вильно, где первые монеты были отчеканены в 1387 году.

«Изготовлены эти монеты по среднеазиатской технологии, освоенной татарами в период завоевания Хорезма. В отличие от Европы, где их чеканили на кружках, вырезанных из листовых пластин металла, или Византии и южнославянских стран, где изображение наносилось штемпелем на предварительно отлитые кружки, в Средней Азии монету чеканили из нарезанной серебряной проволоки, предварительно расплющив полученные заготовки. Выбор такой технологии для монет Владимир Ольгердовича был обусловлен тем, что в Поднепровье того времени в денежном обращении доминировали золотоордынские монеты, а других население просто почти никогда не видело» [108].

Монеты представляли собой подражание ордынским монетам хана Джаннибека. На одной стороне монеты было выбито имя «Владимир», а на другой — «нечитаемая арабская надпись». Так о чем говорит эта монета? О величии и могуществе Киевского княжества? Или о том, что оно платило дань татарам и находилось в двойном подчинении Литве и Золотой Орде? Кстати, в Орде монеты чеканились не только в столице, но и во многих других городах, а также на вассальных территориях.

Еще раз повторяю, удельные княжества в Великом княжестве Литовском представляли собой нечто типа слоеного пирога. Независимость их правителей — князей или великокняжеских наместников, без разницы — проявлялась лишь в ходе усобиц, когда они предлагали свои услуги обоим конкурентам.

Я умышленно цитирую в основном украинских историков. Вот что говорится о Киеве в капитальном издании «История Киева» / Под ред. В.А. Голубицкого (Киев: Издательство Академии наук Украинской ССР, 1963): «В 30 и 40 годах XIV века грабительские нападения татар и литовских феодалов на Киевщину участились, что усилило процесс переселения жителей из Приднепровья на территорию северо-восточных русских земель. Переселялись отдельные семьи, а иногда и целые группы семей. Так, в 1382 г. переселился в Москву киевский боярин Родион Нестерович с дружиной в количестве 1700 человек. Впоследствии он стал воеводой московского князя и помогал ему в борьбе против Тверского княжества. Переселялось немало городского и сельского трудового населения, пытавшегося избавиться от тяжкого татарского ига» [109].

О Киеве первой четверти XVI в. немецкий дипломат и путешественник С. Герберштейн писал: «Киев — древняя столица Руси. Самые развалины города и памятники, от которых можно видеть обломки, доказывают, что он был великолепным и именно царским городом. И теперь еще на соседних горах видны следы церквей и опустевших монастырей»...