Александр Широкорад - Как Малая Русь стала польской окраиной

Сам Наливайко стал вести себя как настоящий польский шляхтич. Он силой занял замок в Брацлове и выгнал оттуда старосту Юрия Струся. Мало того, Наливайко обложил налогом окрестную шляхту. Но, обратим внимание, король еще не считал его мятежником и не посылал на него коронное войско.

«Наливайко с козаками стал делать наезды на шляхту и во время этих наездов жестоко отмстил пану Калиновскому, обидчику своего отца. Наливайко чувствовал неугасимую ненависть к Калиновскому и, объясняясь по этому поводу впоследствии с королем Сигизмундом III, высказал, что то была самая тяжкая из обид и самая непоправимая для него из всех потерь: "Ведь отец-то у меня был один!" Король требовал от Наливайко, чтобы он распустил свою ватагу и не делал обид населению, но Наливайко не обращал внимания на это приказание и все больше и больше стягивал к себе охотников до всякого рода приключений и войны.

Собрав около себя значительный отряд, Наливайко, наконец, оставил Брацлав и со своим отрядом направился в Килию. Он напал на город Тягин; город взял и сжег его, но крепости взять не мог и покинул ее. Отступив от Тягина, он распустил своих Козаков загонами по нижнему Бугу и Пруту; тут он сжег более 500 турецких и татарских селений, захватил до 4000 обоего пола турецкого и татарского ясыря и с богатой добычей повернул назад» [173].

Возвратившись из молдавского похода, Наливайко вновь расположился в Брацлаве. Местная шляхта обиделась и попыталась выбить Северина из Брацлова, но 5 октября 1594 г. была наголову разбита. Шляхта принесла жалобу Сигизмунду III, и король универсалом от 1 ноября 1594 г. приказал потерпевшим наказать как мещан города, так и самого Наливайко. Но приказание это осталось без последствий, как и другие его, более ранние указы относительно казаков. Для наказания Наливайко нужно было коронное войско, а его король не дал.

Царские, а особенно советские историки замалчивали тот факт, что польские короли периодически закрывали глаза на разбои казаков и нападения на шляхту, чтобы не допустить ее чрезмерного усиления.

В середине ноября 1594 г. Наливайко двинулся к городу Бару. Туда же подошли запорожцы во главе с атаманом Григорием Лободой. Всего у обоих атаманов имелось до 12 тысяч казаков. Наливайко и Лобода распустили слухи о предстоящем походе в Валахию. Однако их воинство спокойно и безбедно дождалось в Баре до января 1595 г., а затем разошлось часть в Винницу, а частью — в Брацлав.

Весной 1595 г. началась большая польско-турецкая война, и паны попытались привлечь Григория Лободу на свою сторону, при этом они игнорировали Северина Наливайко. Лобода принял предложения поляков и 21 февраля выступил со своим отрядом к границам Молдавии, но затем остановился и начал опустошать земли польской короны. Тогда польский воевода Ян Замойский приказал казакам уйти от границ Молдавии, а в противном случае грозил поступить с ними «как с неприятелем». Лобода не стал спорить и вернулся в Овруч.

В середине августа того же года Наливайко уже оставил Острополь и со своим отрядом отправился через Семиградское княжество в Венгрию на помощь командующему имперской армией германскому эрцгерцогу Максимилиану в борьбе против турок. В Венгрии Наливайко оставался до поздней осени, а затем с большой добычей вернулся в Малороссию.

Германские авторы утверждают, что в Венгрии казаки Наливайко не столько воевали, сколько грабили и были выдворены оттуда имперскими войсками.

Собрав около двух тысяч казаков, Наливайко разгромил волынский город Луцк. При этом хитрый атаман накатал письмо Сигизмунду III, в котором утверждал, будто он зашел в Луцк с единственной целью сделать в нем военные запасы и потом предложить свои услуги коронному гетману, но встретил со стороны гетмана и польских панов ничем не объяснимую вражду: «Паны били и мучили хлопят, парубков и нескольких товарищей наших или на приставах или на пути к своим родителям» [174].

Из Луцка Северин направился на Белую Русь и 6 ноября 1595 г. взял Слуцк. Из крепостных запасов он забрал себе 12 пушек, 80 гаковниц и 700 рушниц [175].

30 ноября 1595 г. Наливайко штурмом взял город Могилев «и шляхетские маетности, он не мало причинил шкоды шляхте, мещанам и богатым панам: "Место славное побожное (т. е. на реке Буге или Боге) Могилев, дома, крамы, острог выжег; всех домов до 500, а крамов с великими скарбами до 400; мещан, бояр, людей учтивых, мужей, жен. Детей малых побил, порубил, попоганил; с лавок и с домов неисчислимое число скарбов побрал"» [176].

Пока казаки «гуляли», к Могилеву подошел литовский гетман Криштов Радзивилл «с 14 000 литовских и 4000 татарских войск» [177].

Терминология как советских, так и дореволюционных историков требует пояснений. «Литовские войска» — это русские православные ратники, уроженцы Белой Руси, состоявшие на службе литовского гетмана, а «татарское войско» — это не крымцы, а литовские татары.

Поначалу Наливайко хотел сесть в осаду в замке Могилева, но жители города, которых казаки уже допекли дальше некуда, сами подожгли замок, и Наливайко пришлось отойти на ближайшие к городу высоты — Илинскую гору. Тут казаки построили укрепления и установили многочисленные артиллерийские орудия. Тем не менее после упорного боя казаки отошли к Рогачеву, а затем — к Речице.

Из Речицы Наливайко вновь написал письмо Сигизмунду III. «В этом письме он предлагал свои услуги королю смирить всех непокорных ему людей, но для этого просил короля отвести козакам для поселения пустыни между Бугом и Днестром, на татарском и турецком шляху, между Тягинею и Очаковым, на пространстве 20 миль от Брацлава, где от сотворения мира никто не обитал; дозволить самому Наливайке построить особый город с замком, сделать этот город центром всего козачества, выдавать козакам "стации", поставить над ними гетмана, а в Сичи держать лишь помощника гетману. После всего этого Наливайко обещал королю держать в полной покорности всех "стационных" Козаков; новых лиц, приходящих к ним, или вовсе не принимать, или же возвращать назад, обрезав им предварительно носы и уши» [178].

Так и не дождавшись ответа от короля, Наливайко, оставив Речицу, прошел через Туров и Городню и в конце января 1596 г. прибыл на Волынь и расположился в имениях князя Константина Острожского. На этот раз Наливайко не встретил даже слабого сопротивления со стороны князя. Дело в том, что Константин Острожский был ярым противником вводимой как раз тогда унии и был готов ради православной веры выступить против короля и взять в союзники хоть турецкого султана. Не стоит забывать и о том, что у Константина Острожского по-прежнему рядом был брат Северина священник Дамиан Наливайко.

Северин быстро оценил ситуацию и 14 февраля 1596 г. напал на владения Яроша Терлецкого, брата епископа Кирилла Терлецкого — одного из столпов унии. Сам епископ в тот момент гостил у римского папы. Были разгромлены имения Яроша и его жены.