Арсен Мартиросян - ТРАГЕДИЯ 22 июня: БЛИЦКРИГ ИЛИ ИЗМЕНА?

Письменные санкции на их арест выдали все те же Тимошенко и Жуков — таковы были тогда правила (Жуков, к примеру, лично санкционировал арест Я. Смушкевича).

И когда грянула невиданная трагедия, а началась-то она именно с разгрома авиации, прежде всего в ЗапОВО, вот тут-то судьба арестованных генералов ВВС РККА оказалась предрешена… Потому как до 22 июня, тем более при почти на нет сошедших чистках в армии, максимум, что им впаяли бы, — так это «четвертак», т. е. 25 лет колымских лагерей усиленного режима. Ибо до этой даты еще как-то можно было бы списать на халатность без отягчающих обстоятельств. Но к середине 22 июня подобное уже было невозможно — ведь еще в мае должны были исправить бардак, так нет же, ничего не было сделано. То есть бардак носил злостный системный характер. Вот, собственно, и объяснение того, почему командующий ВВС ЗапОВО генерал Копец так срочно и застрелился. Одно только может быть непонятно: почему к стенке не поставили Тимошенко м Жукова?!

Ведь это же их вина в том, что командующему ЗапОВО генералу Павлову и командующему ВВС этого округа генералу Копецу не был устроен свирепый нагоняй за этот бардак, совершенно отчетливо грозивший самыми страшными последствиями в случае внезапного нападения гитлерюг!

Да, этот парадокс может быть непонятен, но только до тех пор, пока не припомним, что 19 июня 1941 г., то есть на следующий день после того, как Сталин напрямую санкционировал приведение войск западных приграничных округов в боевую готовность, на дуэт Тимошенко — Жуков внезапно снизошло странное озарение насчет того, что там, в ВВС западных военных округов, в т. ч., естественно, и в ЗапОВО, далеко не все в порядке с дислокацией авиации, особенно передового базирования, и на командование этих округов (в т. ч. и командующих их ВВС) обрушился поток «ЦУ» о рассредоточении самолетов, посевной на аэродромах и открытии сезона малярных работ в целях маскировки, к тому же еще и со странно расхолаживающими в сравнении с директивой ГШ от 18 июня 1941 г. сроками проведения этих мероприятий!

Подчеркиваю, это внезапное озарение именно тем странно, что коли за месяц до этого бодренько отрапортовали, что с авиацией ВВС западных округов «все в порядке!», то какого же, миль пардон, … надо было выдавать на-гора такие «ценные указания»?! Ведь после направления директивы ГШ от 18 июня 1941 г., а она-то, напоминаю, была санкционирована лично Сталиным, в центре их именно особого внимания — ведь объявляется-то боевая тревога во всех приграничных округах — должно было бы быть исполнение этой директивы на местах, т. е. в войсках этих округов, но никак не объявление посевной и сезона малярных работ на аэродромах западных округов, да еще и с расхолаживающими против директивы от 18 июня сроками исполнения!?

А как трагедия громыхнула, то Павлова — на плаху, его генералов — судить как предателей и трусов, Копец сам(?) застрелился, ну а после войны — окаянный Сталин виноват, не разрешил, видите ли, творившим злостный, преступный бардак крутолобым да крутозвездным привести войска в боевую готовность?!

Конечно, виноват — без дураков, действительно виноват. Ему, Иосифу Виссарионовичу, поднять бы тот самый доклад ГРУ от декабря 1935 г., где говорилось о неизбежности поражения Красной Армии в первые же часы и дни войны, да другие материалы, особенно «План поражения» Тухачевского и иные материалы на эту же тему, особенно, что гитлерюги уже в конце 1936 г. запланировали взять Минск на 5-й день агрессии — уже столько до остервенения тревожно интересных совпадений узрел бы!.. Но он, к глубочайшему сожалению, не сделал этого…

И вот еще что. Как в свете изложенного выше прикажете понимать фактически дезинформацию Жукова, которую он изложил в своей докладной № 503727 от 11 апреля 1941 г. на имя Молотова, как главы Советского правительства, да еще и просил доложить ее Сталину?! Ведь формально опираясь на данные пограничников, он в сущности навязывал советскому правительству точку зрения Тухачевского, что-де Белорусское направление главного удара, мол, фантастика для планов Гитлера!

«Логика» этой его докладной оказалась воплощенной в трагически завершившейся 22 июня практике деятельности приграничных округов: на Львовском направлении зенитную артиллерию еще 20 июня срочно отозвали с дурной головы организованных учений (Первые дни войны в документах//ВИЖ. 1989. № 5 — 9), а в ЗапОВО, в т. ч. и на Белостокском направлении, всю зенитную артиллерию армий первого оперативного эшелона Первого стратегического эшелона, наоборот, отозвали на учения вглубь округа, в т. ч. даже и на 120 км восточнее Минска ( Семидетко В. А. И стоки поражения в Белоруссии//ВИЖ. 1989. № 4, а также Интернет-сайт «Механизированные корпуса РККА», www.mechcorps.rkka.ru)! И это после той самой директивы ГШ от 18 июня 1941 г.? А ведь планы учений в округах испокон веку согласуются с Генштабом…

Но в таком случае, памятуя, сколь долго он да Тимошенко терпели весь этот бардак, немедленно отпадает выше поставленный вопрос: «А для чего они это терпели?» — ибо в таком случае уже и грудному младенцу станет ясен ответ на этот страшный вопрос, тем более если учесть еще одно, также «внезапно» снизошедшее уже лично на Жукова «озарение».

19 августа 1941 г., т. е. в самый разгар трагедии, уже месяц как бывший начальник Генерального штаба РККА генерал армии Жуков представил Сталину чистейшей воды донос во имя создания хоть какого-то алиби для себя. «Я считаю, — отмечал он в этом крупномасштабном доносе — что противник очень хо рошо знает всю систему нашей обороны, всю оперативно-стратегическую группировку наших сил и знает наши ближайшие возможности. Видимо, у нас среди очень к рупных работников, близко соприкасающихся с общей обстановкой противник имеет своих л юдей» (Русский архив. Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы, 1941 г. Т. 16. М., 1996. С. 361).

Даже в период особо разнузданного, оголтело подлого антисталинизма времен лысой твари Хрущева Жуков предпочитал помалкивать о том, как он усиленно пытался разжечь пожар шпиономании в условиях непрерывно разворачивавшейся и все более усугублявшейся трагедии. Оно и понятно почему — потому, что тогда он выглядел бы непосредственным инициатором репрессий против командования РККА: ведь «озарение»-то снизошло на него после вынужденно драконовского приказа Сталина № 270 от 16 августа 1941 г.! Но дело не только в этом. Суть прежде всего в том, что подобными докладными он вновь пытался, уже тогда пытался, отвести от себя подозрения в том, что это он, лично он да Тимошенко в первую очередь повинны в невероятной, неслыханной трагедии!