Клаус Рейнгардт - Поворот под Москвой

Несмотря на все принятые меры, в сентябре 1941 года не представлялось возможным в такой степени пополнить группу армий "Центр", чтобы покрыть потери, понесенные ею в ходе кампании{73}. В то время как "разбитая" Красная Армия создавала резервы{74}, боеспособные резервы ОКХ были уже израсходованы. Начиная с середины сентября восполнять потери было уже нечем. С начала кампании и до начала октября группа армий "Центр" получила пополнение около 151 тыс. человек. Общие потери группы армий составили 219 114 человек и не могли быть больше восполнены. Из имеющихся первоначально в резерве ОКХ 24 дивизий в конце августа на фронт была переброшена 21 дивизия, в том числе 8 в группу армий "Центр". К началу операции "Тайфун" 3 последние резервные дивизии ОКХ были также направлены на фронт, так что в распоряжении командования резервов больше не оставалось. Еще более важным было то обстоятельство, что потери материальной части танковых дивизий восполнялись недостаточно, так как Гитлер оставлял выпускаемые промышленностью танки для операций на период после "Барбароссы", считая, что наступление на Москву может быть успешно завершено наличными силами. 13 июля Гитлер отдал приказ о формировании новой танковой армии для выполнения плана на период после "Барбароссы", имея в виду использование на Востоке только наличных танковых сил. Несмотря на необходимость создания ударной группировки в группе армий "Центр", Гитлер не хотел передавать на Восточный фронт танки, предусмотренные для использования в более позднее время, и тем самым ограничивать материальные возможности на период после "Барбароссы". В середине июля, когда начальник оперативного отдела штаба сухопутных сил генерал-майор Вальтер Буле определил потери в танках на Восточном фронте в количестве 50%, Гитлер разрешил использовать дополнительно только 70 танков T-III и 15 танков T-IV, а также некоторое количество чехословацких трофейных танков. Гитлер создавал оплот для осенней кампании на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Вследствие этого в начале октября во 2-й танковой группе насчитывалось лишь 50% штатной численности танков, в 3-й танковой группе - от 70 до 80%, только в 4-й танковой группе -100%. Но приведенные данные не отражали действительного положения, так как в них не учитывалось реальное число танков, готовых к использованию в бою. 19 сентября 1941 года Гальдер в своем дневнике отметил, что в соединениях 2-й танковой группы было следующее число готовых к использованию в бою танков: в 3-й танковой дивизии - 20%, в 17-й танковой дивизии -21%, в 4-й танковой дивизии - 29%, в 18-й танковой дивизии - 31%.

После боев под Киевом вследствие повреждений, полученных в бою и из-за тяжелых дорожных условий, фактическая боеспособность танковых дивизий еще более снизилась. Танковые соединения 3-й танковой группы в результате боев за Великие Луки и Торопец в конце августа имели к началу наступления на Москву только 30% готовых к использованию в бою танков. Фактически число готовых к использованию в бою танков в соединениях 4-й танковой группы в конце сентября составляло: в 20-й танковой дивизии - 34%, в 11-й танковой дивизии - 72%, в 10-й танковой дивизии - 88%, во 2-й танковой дивизии 94%, в 5-й танковой дивизии - 100%. Всего к началу операции Гальдер рассчитывал иметь во всех трех танковых группах около 60% готовых к использованию в бою танков{75}.

Большие потери в танках в общем укладывались в рамки больших потерь в технике на Восточном фронте, но они объяснялись также недостатками немецкой ремонтно-восстановительной службы, работа которой не отвечала предъявляемым к ней требованиям. Так как группы армий располагали лишь складами запасных частей и не имели достаточного количества ремонтных подразделений, приходилось отправлять поврежденные танки в Германию для ремонта в заводских условиях. Поскольку потери в танках в ходе боев, а также вследствие непредусмотренного износа в связи с температурными и погодными условиями были значительно выше, чем ожидалось, центральная ремонтно-восстановительная служба не успевала наращивать свои мощности. К тому же сказывалась нехватка запасных частей, которая усугублялась наличием различных марок танков - французских, чехословацких, да и немецкие танки были неодинаковы. Централизация ремонта танков приводила также к тому, что их доставка с фронта и отправка обратно на фронт уменьшала и без того небольшую пропускную способность железных дорог. Кроме того, фронт лишался танков на длительное время. Предприятия немецкой танковой промышленности были в более значительной степени, чем планировалось, загружены ремонтными работами и не могли выполнить задачи по выпуску новых танков. Только в 1942 году был осуществлен переход к децентрализованной системе ремонта танков в полевых условиях.

Столь же неудовлетворительным было положение с автомобильной техникой, особенно во 2-й армии. 13 сентября в донесении штаба 2-й армии указывалось, что "состояние автомобильной техники в армии ставит под вопрос маневренность дивизий и снабжение войск. Потери машин с каждым днем возрастают и не могут быть восполнены даже приблизительно за счет трофейной техники. Грузоподъемность имеющейся в армии автомобильной техники сократилась с 2900 до 1500 т, и в связи с сильной изношенностью материальной части следует считаться с дальнейшим ее снижением".

В группе армий "Центр" к началу операции, по подсчетам Гальдера, не хватало 22% автомашин и 30% тягачей, от которых зависела маневренность и боеготовность большей части артиллерии.

В начале октября стало совершенно очевидно, что, несмотря на все старания, боевая мощь и маневренность наступающих соединений не могут быть использованы в полной мере, так как для этого недостает необходимых людских ресурсов и материальных средств. Накопление материальных запасов должно было продолжаться весь сентябрь и, как надеялось немецкое командование, привести к восполнению существующего недостатка. Хотя на участке до Смоленска и Торопца удалось перешить русскую железнодорожную колею на немецкую и тем самым обеспечить относительно быструю доставку материальных средств, хотя тыловые службы создали достаточные запасы в прифронтовых складах в Гомеле, Рославле, Смоленске и Витебске, всего этого, как показал ход операции, оказалось недостаточно. При определении необходимого количества материальных средств командование исходило из высоких темпов наступления, следовательно, из такой обстановки, которая не соответствовала в последующем действительному положению дел. В боевом донесении 41-го танкового корпуса говорилось: "Если в действительности считать, что сражение может быстро закончиться разгромом противника, то можно было бы надеяться, что хватит наличных материальных средств. Но когда эти надежды не оправдались и первоначальные запасы были быстро израсходованы, трудности дальнейшего материального обеспечения сыграли катастрофическую роль".