Клаус Рейнгардт - Поворот под Москвой

Не было перспектив полного покрытия потребностей в меди в будущем. Как и другие металлы, медь приходилось строго распределять среди важнейших предприятий, которые не могли обходиться без этого металла. ОКВ констатировало 6 июня 1942 года, что "снабжение нефтью... в текущем году будет самым слабым местом промышленности. Нехватка нефтепродуктов всех видов так велика, что она ограничивает свободу оперативного маневра всех трех видов вооруженных сил и создает трудности работы военной промышленности. Запасы нефти во всех странах Европы сократились до минимума, и приходилось рассчитывать только на текущее производство. Без захвата нефтяных источников Кавказа германский рейх как воюющая держава на долгое время останется нежизнеспособной, так как Кавказ имеет для него почти такое же значение, как провинция Силезия для Пруссии".

Принятые меры по повышению собственного производства синтетического горючего, чтобы компенсировать уменьшение поставок нефти Румынией, принесли очень малый успех{402}. Увеличение производства синтетического горючего путем гидрирования было возможно при увеличении потребления угля, развертывании обширного производства и привлечении большого количества рабочей силы{403}. Так как уголь был дефицитным сырьем, а на развертывание нового производства синтетического горючего потребовалось бы много времени. Шпеер выступил за приостановку этих планов. Когда 9 августа 1942 года немецкие войска захватили Майкоп, они нашли там разрушенные и демонтированные сооружения. Сооружения для добычи нефти были настолько основательно выведены из строя, что все попытки добыть там нефть не привели ни к какому результату.

Следствием всего этого было то, что общее потребление горючего в Германии снизилось за год на 501 тыс. т. Несмотря на растущие потребности, расход горючего вооруженными силами за тот же период сократился на 157 тыс. т, а в промышленности - даже на 638 тыс. т. Свобода оперативного маневра видов вооруженных сил и возможности промышленности были тем самым значительно ограничены.

4. Состояние военной промышленности в России

Представление руководства Германии о том, что собственная слабость в области военной экономики будет уравновешиваться еще большими трудностями в русской военной промышленности, так как Советский Союз не сможет оправиться от понесенных потерь, не соответствовало фактическому положению дел. Об экономическом крахе СССР нечего было и думать. Томас в "Оценке военно-экономического положения России в районах за линией советско-германского фронта" от 23 декабря 1941 года констатировал, что оставшиеся мощности военной промышленности Советского Союза все еще составляют 50% всех прежних мощностей. "Особенно большой производительностью отличается промышленность по производству танков и автомобилей (более 70% прежних мощностей). Производственные показатели самолетостроительной промышленности и предприятий по производству боеприпасов значительно превышали 50% прежнего уровня".

Фактически производство танков Т-34 увеличилось по сравнению с четвертым кварталом 1941 года в первом квартале 1942 года на 112,3%, а во втором квартале даже на 247,1%{404}. В Германии считали, что средний ежемесячный выпуск танков в СССР составляет по меньшей мере 800 машин. К тому же СССР получал 400- 500 танков из США и Англии, а также ремонтировал определенное количество машин на заводах{405}. Таким образом, общее ежемесячное поступление в среднем составляло 1200-1500 танков{406}.

Производство винтовок и карабинов возросло на 40% в первом квартале 1942 года и на 60% во втором квартале. Производство автоматов увеличилось на 1488% в первом квартале и на 3048% во втором квартале. Выпуск орудий возрос на 120% в первом квартале и на 211% во втором квартале 1942 года. Производство самолетов возросло соответственно на 13,1% и 78,8%, а выпуск пулеметов - на 14% и 128%{407}. Только выпуск автомобилей сократился в четвертом квартале 1941 года на 29%, а в первом квартале 1942 года на 8% по сравнению с первым полугодием 1941 года. Правда, это уменьшение компенсировалось поставками по программе ленд-лиза{408}. В связи с тем что большинство предприятий по производству боеприпасов оказалось на оккупированной немцами территории, производство боеприпасов сократилось на 22% в четвертом квартале 1941 года и еще на 45% в первом квартале 1942 года по сравнению с первым полугодием 1941 года. Во втором квартале производство боеприпасов возросло на 65%{409}.

В разработке о военно-экономическом положении СССР в начале 1942 года руководство управления военной экономики и вооружений признавалось, что в рамках 3-го пятилетнего плана достигнут более высокий темп строительства военной промышленности, чем можно было представить. Многие новые центры по производству вооружения в районе Урала, которые могли базироваться на крупных запасах сырья, предприятия военной промышленности в среднем и северном течении Волги с их благоприятными транспортными условиями, а также центры в Сибири - Кузнецк и Омск - не были даже своевременно известны немцам. Согласно указанной выше разработке, Урал давал 40% стрелкового вооружения, 35% орудий, 25% пороха и взрывчатых веществ, 37 % артиллерийских боеприпасов, 32% авиационных моторов и 89% танков{410}.

В районах Центрального и Северного Поволжья производилось 45% стрелкового оружия, 17% орудий, 42% пороха и взрывчатых веществ, 12% артиллерийских боеприпасов, 57% корпусов самолетов и 51% авиационных моторов{411}.

Однако главной проблемой для русской военной промышленности была нехватка железа и стали, производство которых после потери областей европейской части России снизилось на 60% и было ниже, чем производство железа и стали в Германии. Но так как Советский Союз имел большие запасы железа и стали, этот недостаток стал сказываться только в конце весны 1942 года, особенно когда железо и сталь необоснованно расходовались на нужды других, невоенных отраслей промышленности. Несмотря на этот недостаток сырья, на трудности с производством электроэнергии и на тяжелое продовольственное положение, СССР все же был в состоянии продолжать войну. Томас считал, что только потеря Советским Союзом районов Кавказа и Нижнего Поволжья нанесет ему ощутимый урон, так как тогда существенно уменьшится добыча угля, а также будет потеряно три четверти добычи нефти и около 50% производства синтетического каучука. Гитлер, считавший, что материальные потери русских больше не могут быть возмещены, продолжал упорствовать, выдавая желаемое за действительное. Томас вопреки этому подчеркивал, что Советский Союз, хотя ему и приходится преодолевать большие трудности, будет в состоянии еще несколько месяцев осуществлять на высоком уровне производство важнейшего военного оборудования путем твердой экономии за счет других потребителей железа и стали. Из этого можно было сделать вывод, что ослабленный германский рейх, у которого не было ни материальных, ни людских резервов для длительной войны, противостоял такому противнику на Востоке, который понес значительные потери, но которого нельзя было больше победить в ходе новой "молниеносной кампании"{412}. Этому противнику, который еще располагал более чем 60 резервными соединениями и которому оказали помощь США с их огромным военным потенциалом, Германия не могла противопоставить ничего равнозначного{413}.