Верещагин Николаевич - О Совке

Судьба не пощадила нас. Раскидала, покорёжила. Убила.

Многих убила.

Многих.

Бессмысленно. В каких-то идиотских «разборках», в не менее идиотских «войнах». Или просто походя. Или — хуже, чем убила… да — хуже!

Сейчас я иногда спрашиваю себя — а как же Арнис? Как же тот плотный мальчишка со смешным неисправимым акцентом, второй боксёр в нашем отряде — тот самый Арнис… капитан литовской армии А.Скалнис, который на псковском вокзале вышиб мне зуб в ходе нашей неожиданной встречи через много лет после того, как… как же он? Неужели и тогда — И ТОГДА! — он носил в себе ненависть к «оккупантам», среди которых жил?! Что он думал, сидя с нами у одного костра, переправляясь по канатам, которые он учил нас вязать, через лесные речушки, деля с нами хлеб — в самом прямом смысле слова?! Неужели носил, как камень за пазухой — НЕНАВИСТЬ?! Ко мне?! Но — за что?! За то, что его отцу и матери все три года командировки из ЛитССР в РСФСР платили чуть ли не вдвое повышенную зарплату?! За… за что?!

Ведь получается, что так… НЕТ! Не так.

Тот Арнис не ненавидел нас. Он был моим другом. Он был из «Норд-Севера», из наших. Потом его, наверное, обманули и заколдовали. Ведь он был смел и доверчив, как мы все. Заколдовали и заставили убить, принести в жертву каким-то чудовищным демонам пацана Арниса, который, когда смеялся, щурил голубые глаза и чуть откидывался назад. Который ни за что не предал бы никого из нас, потому что детство — не предают. Друзей не бросают. Никогда. Ни за какие коврижки, помазанные «независимостью» по рецептам из ООН.

Я тебя помню, Арнис. Я — и за тебя отомщу тоже. Клянусь тебе, побратим. Клянусь.

Пока я жив — я буду мстить за всех.

За всех. Я не прощу «лисбероидам» ничьей гибели — нелепой и страшной, как нелепа и страшна была гибель Союза…

…Я — совок. Неисправимый совок.