Жан Фавье - Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого

Следовательно, насколько мы можем судить, стабильный ежегодный доход Ангеррана де Мариньи составлял как минимум 14 600 турских ливров.

Впрочем, регулярная прибыль не была для него единственным источником обогащения. Скорее всего, состояние Мариньи увеличивали также и разовые сделки, о которых нам известно очень мало, и именно поэтому не стоило бы делать поспешных выводов о том, что они приносили Ангеррану гораздо большую прибыль, чем его обычные доходы.

Девятого июля 1313 г. он стал свидетелем частной коммерческой операции: Гуго де Конфлан продавал имущество своей жены, Бред, Бертрану де Го, виконту де Ломань и д'Овилар, племяннику папы, за 40 000 флоринов; Мариньи гарантировал, что этой суммы будет вполне достаточно, чтобы восполнить в родовых владениях детей упомянутой Бред эту часть имущества. [379]Доверенным лицом виконта был Пьер Барьер. Можно было подумать, что он занимался только лишь заключением этой сделки. Но тем временем именно Мариньи Бертран де Го передал 40 000 флоринов, и именно Ангерран обязывался выплачивать на основе этой суммы 2000 турских ливров ренты для Жанны, дочери Гуго де Конфлана. [380]В данном случае он уже не являлся простым свидетелем, какими при заключении предыдущего договора были Гоше де Шатильон или Миль де Нуайе. Но и это еще не все. Седьмого июля 1313 г. Эдуард II даровал уже известному нам Бертрану де Го замок и город Бланшфор; это произошло в Мобюиссоне, где в то время вместе со всеми придворными находился Мариньи. На деле документ о пожаловании этого дара являлся дополненной и обновленной копией точно такого же документа, уже подписанного 1 и 10 февраля 1311 г. в Англии и заверенного Филиппом Красивым во Вьенне, в апреле 1312 г. [381]Это обновление было подтверждено Филиппом Красивым, который в августе 1314 г. подписал два документа, которые составлялись под руководством Мариньи, [382]который, без всякого сомнения, ходатайствовал перед королем Англии об обновлении и дополнении этого дара. Таким образом, мы можем утверждать, что Мариньи все знал о финансовых операциях Бертрана де Го, поддерживал с ним деловые отношения. И если могущественный королевский советник не гнушался оказать помощь в деле об ассигновании ренты или послужить посредником в сделке, подобной той, что была заключена в июле 1313 г., это означало, что он находил в этом некую выгоду для себя; иначе это было бы простой потерей времени, так как то же самое мог бы сделать любой нотариус.

К этим же малоизвестным для нас «сделкам» нужно отнести ссуды королю Англии, о которых мы еще упомянем чуть позже. Речь шла об очень крупных суммах: первый раз 3000 ливров, второй раз 15 000 ливров… благодаря чему камергер и его помощник Тот Ги получили право на сбор таможенных пошлин на шерсть, шкуры и меха в Лондонском порту! Кстати, Тот Ги, торговец из Лукки, [383]который к тому же состоял на официальной должности, поскольку являлся сначала королевским слугой, [384]затем сборщиком податей в Лилле [385]и во Фландрии [386]вплоть до самой смерти в 1332 г., выполнял всевозможные поручения Мариньи; сборщик податей в Артуа, Берту де Бенжи, три раза назвал его «Тотом Ги, приближенным Монсеньора Ангеррана де Мариньи»: [387]он был помощником Мариньи как в Артуа и в Англии, по личным делам, так и в Авиньоне, по официальным поручениям. [388]Мы еще не раз встретимся с ним на протяжении нашего рассказа.

Нам остается упомянуть о нескольких выплатах наличными произведенных Мариньи, для того чтобы понять, какими суммами он мог свободно располагать. В июне 1306 г. он заплатил 5500 турских ливров Гильому де Шенаку за купленный им дом; [389]в 1308 г. его писец, Жоффруа де Бриансон, передал 500 ливров Карлу Валуа. [390]Состоявшееся в 1310 г. бракосочетание его дочери потребовало от него больших затрат, поскольку ему пришлось уплатить 2000 ливров [391]– это была первая из предусмотренных трех выплат приданого его дочери – и это на некоторое время лишило его наличных средств: покупая у Ферри де Пикиньи 8 марта 1310 г. лесистые земли Кондрена и Фальюэля, он был вынужден оставить ему залог на сумму 3000 парижских ливров, которую он мог выплатить только по истечении года. [392]Но уже в сентябре он выкупил у Николя Ги, сына и наследника Биша и Муша, право на получение каждого двадцать первого денье с каждого ливра, полученного у ломбардцев на ярмарках, и выменял на эту сумму у короля ренту в 600 турских ливров; таким образом, в его активе оставалась рента из королевской казны в размере около 6000 ливров. [393]В марте 1311 г. он заплатил 3533 ливра Жану де Сент-Одегонду, [394]в сентябре 2540 ливров Жану Мальвуазену [395]и в июне 1312 г. 7000 ливров Беро де Меркеру. [396]В то же время он был вынужден выплатить последние 4000 ливров приданого Изабель. Наконец, в 1313 г. он одолжил Эдуарду II 15000 ливров во Франции, 3000 ливров при другой представившейся возможности и… 200 ливров в казну Англии! [397]

Становится очевидным, сколь велико было денежное состояние Ангеррана де Мариньи. Чтобы подвести черту под вышеизложенными сведениями, мы приведем несколько других цифр, позволяющих наглядно представить себе размеры доходов Ангеррана и сделать более полезной проведенную нами имущественную оценку. В 1309 г. король приказал, чтобы каждый сеньор Оверни, чей доход достигал 100 ливров, [398]выставлял ему на службу рыцаря. Филипп Красивый выделил Карлу Валуа на свадьбу 2000 турских ливров дохода. [399]Имущество, оставленное Эдуардом II своей жене. Изабелле Французской, по завещанию, оценивалось примерно в 20 000 ливров. [400]

На основе приведенных фактов нетрудно сделать вывод о том, на каком высоком уровне находилось благосостояние Ангеррана де Мариньи, чьи регулярные доходы, год от года увеличивавшиеся благодаря охране Танкарвиля, достигали, по крайней мере, 14 600 турских ливров в год. Это при том что мы, за недостатком информации, не смогли присовокупить ни прибыли от различных сделок, ни от ярмарки сукна в Экуи, ни от ярмарок и базаров в Бомеце, Экуи и Лоншане.

Рассказывая в первой главе об окружении камергера, мы лишь упомянули о принадлежавших ему строениях: необходимо было предварительно познакомиться со структурой домена, в котором эти дома располагались, и узнать размеры денежного состояния Мариньи, позволившего реализовать его строительные планы. Но, прежде чем перейти к рассмотрению нормандских строений Ангеррана де Мариньи, мы должны обратиться к покупкам недвижимости, которые он совершил в Париже. В действительности, он не просто так приобретал дома вместе с прилегавшими к ним земельными участками, порой даже выкупая ренты, которыми они были обложены: безусловно, он хотел расчистить пространство и построить на нем, в нескольких метрах от Лувра, крупный особняк. Даже зная о том, что, неожиданно попав в немилость, Мариньи не смог реализовать всех своих планов, мы тем не менее должны узнать, как шла подготовка к их осуществлению.