Александр Широкорад - Тысячелетняя битва за Царьград

Генерал-фельдмаршал почуял смертельную опасность, но он еще храбрился и говорил приближенным, отправляясь в столицу: «Я нездоров и еду в Петербург зубы дергать». Но, увы, все «зубы» остались на своих местах, а светлейшему не солоно хлебавши пришлось возвратиться из Петербурга в Яссы.

Во время своего отсутствия Потемкин оставил командовать армией князя Николая Васильевича Репнина. Под командованием Репнина русские войска победили турок у крепости Мачин на Дунае.

По официальной версии, Репнину стало известно, что у Мачина находятся в укрепленном лагере 30 тысяч турок, и туда же собирается идти сам великий визирь с 80-тысячной армией. С 23 по 28 июня русская армия (30 тысяч человек, 78 орудий) переправилась через Дунай выше Галаца. Переправу обеспечивали суда Дунайской флотилии.

Переправившись через Дунай, Репнин прошел полуостров Кунцефан и вышел на правый фланг турецкого лагеря у Мачина. Построенный им боевой порядок предусматривал следующее распределение войск: на правом фланге действовали войска Голицына и Волконского, на левом — Кутузова (Бугский корпус и казаки). Пехота была построена в одну линию каре, за которой располагалась кавалерия.

Сражение произошло на сильно пересеченной местности. При наступлении пришлось форсировать реку Катечер. Войска правого фланга имели задачу наносить удар в лоб. Главную задачу решали войска левого фланга, которым командовал Кутузов. Войска быстро переправились по вооруженной плотине через реку Катечер и поднялись на холмы. Кутузов остановил движение каре, чтобы огнем артиллерии освободить от турок высоты, «бывшие противу левого фланга, не оставляя отнюдь сего сильного неприятеля за спиною». Попытки турок совершить обход и нанести удар во фланг конницей были отражены, и пехотные каре снова двинулись в наступление. Появление русских войск в тылу вызвало смятение в турецких войсках. В панике они отступили. Кутузов отправил для преследования легкую конницу. Турки потеряли более 4 тысяч человек убитыми и 35 орудий.Во время сражения Дунайская флотилия де Рибаса вела бой с тридцатью турецкими гребными судами. Турки бежали, потеряв шесть судов.

Князь Репнин широко разрекламировал свой успех. Он донес императрице, что разбил 80-тысячное турецкое войско во главе с великим визирем.

Екатерина сделала вид, что поверила, но в высшем свете посмеивались над хвастливым князем. Суворов, сидя в Финляндии, в полном объеме получал информацию с Дуная. По поводу Мачина Суворов сочинил даже стихи, где утверждал, что турок было только 15 тысяч:

Герой ударил в них, в фагот свой возопил!

Здесь сам визирь и с ним сто тысяч привиденьев.

Косвенным подтверждением правоты Суворова служат потери Репнина у Мачина — 147 убитых и 415 раненых. И это после боя с 80 тысячами турок?!

Несколько слов стоит сказать о боевых действиях на Кавказском театре. Генерал-поручик Гудович покинул позиции под Измаилом незадолго до прибытия туда Суворова. 23 января 1791 г. Гудович был назначен командующим Кубанским и Кавказским корпусами.

29 мая сводный корпус Гудовича численностью 12 тысяч штыков и сабель переправился через Кубань по понтонному мосту и двинулся к крепости Анапа. 9 июня русские стали лагерем в четырех верстах от Анапы на реке Бугуре.

Гарнизон и артиллерия крепости были существенно усилены со времен Бибикова. Там находилось 10 тысяч турок и 15 тысяч горцев и татар. На валах стояло 95 крепостных орудий.

13 июня Гудович заложил первую осадную батарею на 10 орудий. К 18 июня были возведены еще четыре осадные батареи с 32 орудиями. Бомбардировкой в Анапе были произведены большие разрушения и приведена к молчанию крепостная артиллерия. Тем не менее крепость не сдавалась, и Гудович решился на штурм.

21 июня после вечерней зари войска, разделенные на четыре колонны, скрытно подошли к осадным батареям. Ровно в полночь осадная артиллерия открыла частый огонь по крепости, а войска подошли к валам на 250 саженей (около 530 м). За полчаса до рассвета русские пошли на штурм. Вскоре были захвачены ворота крепости. Их открыли, и в Анапу ворвались казаки. Упорство осажденных было сломлено. Сдались 13 532 человека, включая коменданта и шейха Мансура. Около 150 турок успели сесть на суда и отплыть в море. Потери русских составили 940 человек убитыми и 1995 человек ранеными.

Через два дня после штурма ввиду Анапы показалась большая турецкая эскадра. Но, увидев русский флаг над крепостью, турки удалились.

По приказанию Гудовича анапские укрепления были взорваны и срыты, а город сожжен. В таком виде Анапа была возвращена туркам по Ясскому договору.

26 октября 1790 г. у Константинополя бросила якоря алжирская эскадра Сеит-Али. В качестве трофеев Сеит-Али привел в столицу семь судов, отбитых у Ламбро Качиони. В торжественной обстановке было повешено 180 сподвижников Качиони. Султан Селим III щедро наградил Сеит-Али и других алжирских капитанов. Сеит-Али был назначен вторым флагманом турецкого флота.

Успехи русских на Дунае заставили Султана отправить эскадру Сеит-Али к устью Дуная в начале января 1791 г. Однако эскадра Ушакова в это время тихо зимовала в Севастополе, а войти в Дунай корабли Сеит-Али физически не могли. В результате 27 февраля эскадра ввернулась в Константинополь.

19 мая турецкий флот вышел в море, но из-за сильного шторма вынужден был вернуться в Босфор.

В начале июня турецкий флот вновь вышел в море. Гуссейн и Сеит-Али прошли от Констанцы к устью Дуная, оттуда — к острову Березань, а затем начали крейсировать у южного берега Крыма.

Затем, как мы уже знаем, турецкая эскадра пошла к Анапе, но, узнав, что она взята русскими, ушла восвояси. А все это время Федор Федорович почему-то оставался в Севастополе. Ведь опоздай на три дня Гудович со штурмом, у Анапы была бы трагедия почище, чем у Бибикова.

А ведь еще 11 мая Потемкин послал ордер Ушакову: «Я сим предписываю вам тотчас выступить по прошествии весенних штормов. Испрося помощь Божию, направляйте плавание к Румелийским берегам и если где найдете неприятеля, атакуйте его с Богом! Я вам поручаю искать неприятеля, где он в Черном море случится, и господствовать там так, чтобы наши берега были ему неприкосновенны». Однако пока ордер шел, пока его прочитали, пока раскачались... и лишь 10 июля Ушаков вышел в море. Слов нет — турецкий флот ввиду Севастополя, а выходить в море — не повод, надо ждать ордера Потемкина.

Да и тут Ушаков вышел не в море, а из гавани, и стал на якорь, поскольку 12 июля «Ушаков обнаружил флот Гуссейна, который вновь подошел к Севастополю на расстояние пяти миль». {42} 42 Овчинников В. Федор Ушаков — С. 190 Два дня эскадры стояли друг против друга, но не начинали сражения. Тот же Овчинников пишет: «...через два дня разошлись. Гуссейн пошел в сторону Варны, а Ушаков вернулся в Севастополь, чтобы пополнить запасы и вновь выйти в море для решающего сражения». Ну и ну! Гуссейн гуляет полтора месяца по Черному морю и запасов у него, хоть отбавляй, а Федор Федорович два дня постоял в пяти милях от родного Севастополя, и уже все запасы исчерпал.