Александр Широкорад - Тысячелетняя битва за Царьград

19 августа Обрезков писал, что дело о татарской независимости встречает непреоборимые затруднения и что турецкие уполномоченные готовятся к отъезду; они соглашались, чтоб крымские ханы избирались своим народом, но требовали, чтоб новоизбранный хан получал утверждение у султана.

Переговорный процесс затруднился после того, как 18 августа Орлов покинул конгресс и отправился в Яссы в ставку Румянцева, а затем вообще укатил в Петербург. Дело в том, что доброжелатели сообщили Грише, что Ее Императорское величество завело нового фаворита конногвардейского поручика Васильчикова. Орлов поехал выбивать поручика из царской постели, но был отправлен под домашний арест в свое имение в Гатчину. Однако Екатерина помнила прежние услуги братьев Орловых и нуждалась в новых, да и вообще она не была любительницей скандалов. Посему Григорию Орлову было выдано отступное — пожизненная пенсия 150 тысяч рублей в год, единовременное пособие 100 тысяч рублей на покупку дома и разрешение жить в любом из подмосковных дворцов. Ему было подарено еще 10 тысяч крестьян, огромный серебряный сервиз французской работы и еще недостроенный Мраморный дворец на Неве у Троицкой пристани. Наконец, 4 октября 1772 г. Екатерина подписала высочайший рескрипт об утверждении Григория Григорьевича Орлова в княжеском достоинстве.

28 августа турецкие представители покинули конгресс, выставив причиной отъезд графа Орлова. На самом деле турки получили сведения, что в Швеции король Густав III произвел переворот, в результате которого к власти пришла агрессивно настроенная по отношению к России группировка. Кроме того, осложнилась обстановка в Польше, так как Станислав Понятовский вдруг отказался собрать сейм для санкционирования польского раздела.

К продолжению войны Турцию подстрекала Франция. Екатерина была настроена воинственно и писала Вольтеру: «Я скоро начну с Мустафою новую переписку пушечными выстрелами, так как ему угодно было приказать своим уполномоченным расторгнуть фокшанский конгресс и перемирие кончается сегодня».

Немного поразмыслив, великий визирь отправил 7 сентября Румянцеву письмо, в котором предлагал возобновить конгресс в Бухаресте и продолжить перемирие еще на шесть месяцев.

Ряд русских дипломатов, включая Обрезкова, предлагал смягчить условия мира предложениями Турции. Румянцев пел старую песню о печальном состоянии Первой армии и, следовательно, о необходимости закончить войну, «которая не страшна и не тягостная подлинно по свойствам и силе неприятеля, но по неразрывно с оною совокупленным болезням прямо пагубна».

И тут твердый мужской характер проявила Екатерина, писавшая 24 октября в Государственный Совет: «Если при мирном договоре не будет одержано — независимость татар, не кораблеплавание на Черном море, не крепости в заливе из Азовского в Черное море, то за верно сказать можно, что со всеми победами мы над турками не выиграли ни гроша, и я первая скажу, что таковой мир будет столь же стыдной, как Прутский и Белградской в рассуждении обстоятельства».

29 октября начался конгресс в Бухаресте, причем перемирие было продолжено до 9 марта будущего года.

В конце 1772 г. переговоры в Бухаресте застопорились из-за спора о Крыме. А между тем в Крыму стояли русские войска — хороший кнут для грабителей-татар, для татарской же верхушки императрица не жалела золотых пряников. К примеру, ханский брат калга Шагин Гирей осенью 1772 г. побывал в Петербурге и Москве. Ежедневные «командировочные» калге составляли 100 рублей. По приезде в Петербург он получил шубу и шапку (за 5 тысяч рублей), и столовый серебряный сервиз. Затем — 10 тысяч рублей на мелкие расходы. Мелкие подарки — сабля за 20 тысяч рублей, перстни, табакерки. После этого Шагин Гирей скромно признался, что он наделал долгов в Петербурге и что ему нечем платить. Тут же ему выдали еще 12 тысяч рублей и т.д.

В январе 1773 г. переговоры в Бухаресте были прерваны. А в феврале 1773 г. императрица предложила Румянцеву начать боевые действия — форсировать Дунай, а затем занять Шумлу, где сконцентрировались турецкие войска. Но Румянцев принципиально не хотел переходить Дунай, а требовал все новых подкреплений.

Пока Румянцев препирался с Петербургом, в апреле турки сами форсировали Дунай и нанесли потери дивизии Салтыкова. В конце концов, Румянцеву пришлось послушаться Екатерину и начать подготовку к форсированию Дуная.

В начале мая в армии Румянцева произошло неприметное событие: в Яссы прибыл для дальнейшего прохождения службы генерал-майор Александр Суворов. За ним уже числились десятки побед над польскими конфедератами. Но Румянцев и его окружение не принимали всерьез боевые действия в Польше.

Румянцев решил нанести главный удар в районе крепости Силистрия, для чего Григорию Потемкину предложено было начать переправу в районе Гирсово. В целях отвлечения противника от направления главного удара на Суворова была возложена задача произвести поиск в районе Туртукая.

В гарнизоне Туртукая было до 4 тысяч человек. По Дунаю крейсировала сильная турецкая флотилия. Отряд Суворова состоял из Астраханского пехотного полка, карабинерского полка, сотни казаков, четырех полковых и трех трофейных турецких пушек. Для переправы русские располагали лишь 17 лодками.

Напротив Туртукая в Дунай впадала речка Аржиж (она же в различных источниках — Аргис и Аржис), заросшая камышами. По ней могли выйти в Дунай лодки с десантом. Но турки учли это и расположили артиллерийскую батарею напротив устья Аржижи. Тогда Суворов предложил скрытно перевезти лодки на обывательских подводах.

Турки не догадались о намерении Суворова атаковать Туртукай, они просто решили ночью форсировать Дунай и немножко порезать русских.

В ночь на 9 мая тысяча конных турок вплавь переправилась на левый берег Дуная. Был Иванов день, и донские казаки изрядно перепились. В ночном бою Суворов буквально чудом остался жив. Утром было обнаружено 85 трупов турок.

Несмотря на потери, Суворов решил атаковать турок на следующую ночь. Расчет на внезапность нападения оказался верным. Турки» считавшие, что ночь после их набега на русский лагерь будет спокойной , даже убрали дозорное судно. Турки слишком поздно заметили лодки с десантом. Русские без потерь высадились в трех верстах ниже Туртукая и, построившись в две колонны, двинулись по берегу к Туртукаю.

В ходе упорного боя город был взят. Турки, потеряв около полутора тысяч человек, бежали. У русских были убиты 24 человека и ранено 35 человек. Кстати, в ходе боя на турецкую сторону было переправлено всего 500 человек пехоты и 210 человек конницы без артиллерийских орудий.

Трофеями Суворова стали 6 знамен, 16 пушек, 19 речных торговых судов. Генерал-майор велел сжечь Туртукай, четыре легкие пушки были отправлены на русский берег Дуная, 16 тяжелых пушек было приказано утопить в реке, а затем всему переправиться обратно за Дунай.