Джереми Блэк - История Британских островов

В 1830 г. также возросло давление в поддержку реформирования Парламента с целью сделать его более представительным и отражающим новое распределение благ в обществе. Правительство вигов во главе с графом Греем, пришедшее к власти на общих выборах 1830 г., считало такую реформу необходимой, хотя против нее выступала палата лордов. Грей считал, что «ситуация очень напоминает то, что происходило во Франции перед революцией». Большинство в палате общин выступало за реформу, а возбуждение в обществе, включая волнения в Бристоле, Мертир Тидвиле и Ноттингеме, привело к политическому кризису, так что Вильгельм IV (1830-1837), бывший офицер флота, в конце концов счел необходимым ввести в палату лордов новых пэров, чтобы создать в этом органе перевес у сторонников реформ. Этот шаг увенчался успехом. Первый Акт о реформе (1832 г.), заявленный авторами как первый и последний, предоставил право голоса «среднему классу» и перераспределил места в Парламенте, чтобы дать преимущество растущим городам, например, Бирмингему, Бредфорду и Манчестеру, и графствам, за счет «гнилых местечек» — округов с небольшим населением, часто пользовавшихся дурной славой из-за процветавшей в них коррупции. Избирательный ценз в городах и графствах все еще не был единым, численность электората сильно различалась для разных мест в Парламенте, а женщины все еще не имели права голоса, но общая численность английских избирателей возросла на 50 процентов. Еще более резким был рост шотландского электората по Акту о реформе (Шотландия) от 1832 г.: право голоса предоставлялось каждому взрослому мужчине, что несопоставимо с прежним положением дел, при котором голосовать мог лишь один из 125, а места в Парламенте были выделены для таких промышленных центров, как Пейсли.

Акты о реформе 1832 г. оказались не последними. Напротив, они положили начало процессу постоянного реформирования. Акт о муниципальных корпорациях от 1835 г. реформировал и стандартизировал муниципальные корпорации Англии и Уэльса. Выборным городским советам был передан контроль над местной полицией, рынками и уличным освещением. Эти меры сделали городские правительства подотчетными среднему классу и явились важнейшей предпосылкой для всплеска городской общественной активности, хотя этот процесс был достаточно длительным.

Реформа вызвала двойственные чувства. В 1837 г. Грей жаловался, что Акт о реформе поставил «демократию городов выше всех прочих государственных интересов», что вовсе не входило в него намерения. В следующем году Уильям Вордсворт (1770-1850), один из крупнейших поэтов Романтизма и в молодости сторонник радикализма и Великой французской революции, в своем «Протесте против голосования» проявил тот поворот в сторону консерватизма, который позволил ему позднее получить правительственную пенсию (1842 г.) и стать поэтом-лауреатом (1843 г.). Это произведение начиналось так:

Из Зависти и Самообмана Возникла Сила, названная Духом Перемен, И пронеслась по изумленному Острову, Сметая все на своем пути.

Далее Вордсворт призывает Святого Георгия, покровителя Англии, не допустить введения тайного голосования, так как оно угрожает породить «чуму» хуже, чем дракон, которого убил этот святой. Не входя в число шедевров знаменитого поэта, это стихотворение отражает враждебность и страх, которые вызвала реформа в определенных кругах, считавших, что уступки следует уравновесить разумной степенью противодействия.

Однако другие были не удовлетворены ограниченностью реформ. Хант, получивший прозвище «Оратор», речи которого вызвали трагедию в Питерлоо и который выступал за всеобщее избирательное право для мужчин, был недоволен первым Актом о реформе, поскольку, по его мнению, он должен был сплотить средний и высший классы против низших классов общества. В конце 1830-х гг. недовольство привело к движению рабочего класса, известного под названием «чартизм», сторонники которого требовали всеобщего избирательного права для взрослого мужского населения, тайного голосования и ежегодных выборов. Шесть требований народной хартии (1838 г.) также включали уравнение избирательных округов, отмену имущественного ценза для членов Парламента и их жалования. Последние два требования должны были лишить элиту контроля над представительской системой. Хотя чартисты расходились в тактических вопросах, взгляды на то, что для достижения целей следует вести мирную агитацию, снискали всеобщую поддержку.

Многие чартисты полагали, что силу можно применять для сопротивления незаконным действиям властей, но на практике призывы к насилию не имели влияния. Общий съезд чартистов, состоявшийся в Бирмингеме в 1839 г., посчитал, что Парламент отвергнет национальную петицию, и призвал народ не покупать товары, облагаемые акцизами. Это было средство надавить на правительство и средний класс и одновременно внушить народу, что он сам способен бороться за свои права. Данные меры рассматривались как подготовка к всеобщей стачке в поддержку Хартии или «священному месяцу», которая так и не была проведена из-за разногласий по поводу конкретных действий и общей неподготовленности. Парламент отказывался выполнять требования массовых петиций (1839, 1842, 1848 гг.), а Британия не была охвачена беспорядками 1848 г., когда революции на континенте вспыхивали одна за другой, хотя в Шотландии для таких волнений существовала определенная основа. Чартизм сошел со сцены вследствие растущего благосостояния и неспособности достичь своих целей: массовой поддержкой он пользовался только во времена экономического спада. Сходным образом, крестьянские движения против высокой ренты и десятины не изменили положение в сельской местности.

Экономическое положение большинства населения наглядно показывает снижение среднего роста рекрутов во второй четверти XIX в., хотя, так как британская армия набиралась из добровольцев, это мало что говорит о физическом росте населения в целом. Напряжение, вызванное индустриализацией, повлекло за собой в начале XIX в. множество социальных и политических проблем. В отличие от хлопковой текстильной промышленности, прочие отрасли производства медленно приспосабливались к технологическим нововведениям, и вследствие этого общий уровень жизни начал заметно расти только с середины XIX в. Условия труда были тяжелы и опасны, особенно на шахтах, где весьма часто происходили несчастные случаи со смертельным исходом. Плохая вентиляция способствовала скоплению газа и вызывала взрывы, как, например, взрыв в Хейдоке в Ланкашире (1878 г.), унесший жизни 189 человек. Прочие производства также были сопряжены с риском для жизни. Производство спичек из желтого фосфора благоприятствовало развитию желтухи, псориаза и хронической диареи. Акты о фабриках, регулировавшие условия труда в текстильной промышленности, не уменьшили рабочее время и не облегчили саму работу. Акт от 1833 г. учреждал фабричную инспекцию и запрещал нанимать детей до 9 лет, но 9-10-летние дети уже могли работать по 8 часов в день (к 1836 г. эта планка была повышена до 13 лет), а 11-17-летние — по 12 часов. По Акту от 1844 г. рабочий день для детей младше 13 лет сокращался до 6,5 часов, а для 18-летних и всех женщин — до 12 часов; акты от 1847 и 1850 гг. сокращали рабочий день женщин и лиц, не достигших 18 лет, до 10 часов. В 1907 г. в камвольной промышленности в Бредфорде на неполную рабочую неделю все еще было занято 5000 детей до 13 лет.