Томас Рид - Мароны

И, набросив на свои роскошные косы белый батистовый шарф, Кэт, никому ничего не сказав, легким шагом пошла в конец сада. Выйдя за калитку, она очутилась на тропинке, которая зигзагами поднималась по горному склону, на той самой, по которой шла наблюдать солнечное затмение.

В то памятное утро ее занимали совсем иные мысли. И тогда, правда, они были не очень радужны, но все же у нее еще была какая-то надежда. В ту пору Кэт еще не предполагала, что Герберт стал к ней равнодушен, что он предпочел ее более счастливую соперницу. А потом слухи и то, чему она сама была свидетельницей на балу, - все подтверждало, что Герберт увлечен другой. Последние проблески надежды исчезли.

Теперь она еще более несчастна и унижена. То, что перед отъездом сообщил ей отец о ее сомнительном положении в обществе, не могло не произвести на нее удручающего впечатления. Ей невольно приходило в голову, что, может быть, потому Герберт и отвернулся от нее. Неужели он презирает ее за то, что в жилах ее течет смешанная кровь? Сколько раз задавала она себе этот вопрос! Что же ей еще осталось? Оживить в памяти былое счастье, чтобы любовь, несущая ей вечное горе, стала еще сильней.

Но все равно терять больше нечего. Смелым, решительным шагом девушка быстро углубилась в лес, и на фоне темной листвы ее светлая, изящная фигурка мелькнула, как яркий метеор.

Глава LXXXIII

РОКОВОЕ МГНОВЕНИЕ

Достичь вершины Утеса Юмбо можно лишь, пробираясь по узкому ущелью, по которому нетрудно подняться пешком, но верхом почти невозможно. Подскакав к подножию утеса, наездница, в груди которой бушевала буря ревности, слезла с коня, привязала его к дереву и, сняв шпоры, стала взбираться по склону.

Достигнув плоской вершины утеса, она остановилась на самом ее краю. Перед глазами Юдифи лежала как на ладони вся усадьба Горный Приют: плантации, сад, строения. Даже невооруженным глазом были видны сновавшие там люди.

Возле самого дома царил полный покой. Проскачет пятнистый олень по газону, покажутся среди зелени павлины, раскрыв веером пестрые хвосты, переливающиеся на солнце множеством оттенков, - вот и все. Других живых существ заметно не было. Подальше, на плантации, можно было различить толпы черных невольников за работой. Среди них шнырял надсмотрщик.

Но не они интересовали ту, которая стояла на утесе. Едва скользнув по ним взглядом, Юдифь начала всматриваться в сад перед домом, надеясь обнаружить что-нибудь такое, что послужило бы ключом к разгадке мучившей ее тайны.

Вскоре она действительно увидела кое-что, до известной степени успокоившее ее ревнивые подозрения. Из дома вышли двое, мужчина и женщина, и направились в сад, туда, где стояли статуи. Сперва это встревожило Юдифь, но, наведя бинокль на идущую по саду пару, она, к своему облегчению, различила соломенного цвета шевелюру и бачки и сразу узнала Смизи. Она еще больше успокоилась, когда в женщине узнала Кэт Воган и даже разглядела, как печально лицо девушки.

- Прекрасно! Значит, с Гербертом она не виделась, а то бы выглядела повеселее.

Но тут в саду появилась вторая мужская фигура в темном костюме. Герберт носил темный костюм, - неужели это он?

Обуреваемая беспокойством, Юдифь вновь поднесла бинокль к глазам.

- Нет, это пришел из дома слуга с поручением... Вот Смизи уходит вместе с ним. Но она осталась! Он покинул свою даму, оставив ее одну! Нечего сказать, любезный кавалер!

Насмешливо захохотав, Юдифь, обрадованная, что ее подозрения не подтвердились, опустила бинокль и некоторое время стояла спокойно. Герберта в Горном Приюте нет; судя по всему, они с Кэт не виделись. А если и виделись, то это свидание закончилось ссорой. Иначе Кэт Воган не была бы такой унылой.

Юдифь вновь подняла бинокль, чтобы насладиться горем соперницы.

- Эта мулатка посреди статуй - сама настоящий истукан! Ха-ха-ха! Но теперь она смотрит сюда, в мою сторону. Неужели заметила меня? Нет, без бинокля это невозможно, и, кроме того, оттуда видна только моя голова. Но эта дрянь улыбается! Предается сладким воспоминаниям? Переживает вновь, как Смизи стоял перед ней на коленях? Ха-ха-ха!.. Но что это?

Юдифь перестала смеяться, увидев, что Кэт накинула на голову шарф и быстро направляется к калитке за садом.

- Что это значит? Куда она так спешит? Одна? Обходит дом крадучись, словно боится, что ее заметят... Проходит через сад, через калитку... Она идет сюда!

Бинокль задрожал в руках Юдифи, и сама она вся затрепетала.

- Зачем она идет сюда? На свидание с Гербертом? Из ее груди вырвался сдавленный крик, и ослабевшие пальцы едва не выпустили бинокль.

Глава LXXXIV

В ЗАСАДЕ

Случалось ли вам видеть гордую, вольную птицу с подбитым крылом, когда она трепещет в воздухе и вдруг падает наземь? Такой раненой птицей забилось и замерло вдруг сердце Юдифи. Веселость ее мгновенно исчезла. Куда, как не на свидание, спешит креолка? И с кем, как не с Гербертом? Она ушла из дому тайно, так, чтобы Смизи не видел; она торопится и испуганно оглядывается, очевидно опасаясь, что ее заметят. А чего ей бояться, если она отправилась просто погулять? Мистер Смизи ей не отец и пока еще не муж. Почему ей надо таиться от него? Только в том случае, если она идет на свидание с другим с возлюбленным.

Юдифь была настолько в этом уверена, что, как молния, скользнула на противоположный край площадки, чтобы проверить, не идет ли оттуда Герберт. Правда, она там никого не увидела, но это мало ее успокоило. Может быть, Герберт уже неподалеку, но его не видно за деревьями... Но где, где они назначили встречу?

Ее вдруг охватил страх, что она потеряет их из виду и не сможет помешать счастливой встрече. Нет, не бывать этому! Обезумев от ревности, Юдифь готова была на все. Будь что будет - она не допустит, она...

Единственный способ узнать место свидания - это не выпускать из виду Кэт Воган. Герберт, наверно, уже ждет ее. Конечно, он пришел первым. Юдифь подбежала к краю площадки и снова стала следить за белым шарфом Кэт, мелькавшим среди темной листвы. С вершины утеса была видна почти вся тропинка, вьющаяся по склону.

Не теряя из виду белый шарф, Юдифь в то же время быстро и внимательно разглядывала в бинокль подножие утеса, его склоны, тропинку, ожидая каждую секунду увидеть Герберта Вогана. Стоило вспорхнуть птице, вспугнутой легкими шагами Кэт, и сердце ее ревнивой соперницы судорожно сжималось. Увидеть, как радостно вспыхнут лица влюбленных, как Герберт и Кэт кинутся друг другу в объятия, как губы их сольются в поцелуе, - какая мука!

И гордая, надменная красавица поникла и затрепетала, как сломленная бурей тростинка.

Все выше быстрым, упругим шагом поднималась юная креолка по склону, легко, как птичка, не подозревая, что за ней следит та, кого ей следовало опасаться больше всего на свете. Наконец она остановилась, достигнув нижнего конца ущелья. Юдифь с удивлением поняла, что Кэт собирается подняться на утес. Зачем? Впрочем, она тут же нашла объяснение. Разумеется, они выбрали для свидания эту вершину, где впервые обменялись взглядами, полными любви!