Иван Клулас - Диана де Пуатье

Увидев заглавие этой книги — как не вспомнить «Две Дианы», второй из романов Александра Дюма в серии XVI века! Две Дианы… Одна — общеизвестная, другая — известная только специалисту-историку, да и то не каждому. И правда. Диана де Кастро (позднее де Монморанси) в противовес Диане де Пуатье (герцогине де Валентинуа) на первый взгляд представляется персонажем, целиком выдуманным Дюма, благо в романе фантазии — хоть отбавляй. Но это заблуждение. Ибо вторая Диана, «Диана Французская», существовала в действительности, и при этом оказалась в чем-то антиподом «главной» Дианы. Она была побочной дочерью Генриха II, но не от Дианы де Пуатье, как уверяет Дюма, а от случайной связи во время итальянского похода короля. Принятая при дворе и получившая превосходное образование, она вышла вторым браком за сына коннетабля Монморанси, что втянуло ее в политический водоворот эпохи. Здесь она проявила ум и твердость характера, стремясь к умиротворению и сближению конфессиональных партий, в частности сумела удержать своего супруга от участия в кровопролитиях Варфоломеевской ночи. Много сделав для укрепления союза своего брата, Генриха III, с королем Наваррским, будущим Генрихом IV, она имела благотворное влияние на последнего, когда тот стал королем, и даже участвовала в воспитании его сына, будущего Людовика XIII. В целом это была светлая личность (что и постарался на свой лад показать Дюма), в противовес ее знаменитой тезке (которую романист живописал одной черной краской, в чем тоже не слишком ошибся).

Автор книги, лежащей перед нами, о Диане Французской повествует лишь мимоходом, что и понятно; зато портрет своей героини, Дианы де Пуатье, он изобразил во всей полноте, в окружении близких ей лиц и в интерьере эпохи, хотя избежал при этом как черной, так и белой краски, предпочитая им подлинные материалы и свидетельства, почерпнутые из документов XVI века.

Поначалу иному читателю книга может показаться скучноватой — не то что Дюма! И впрямь: перечисление каких-то никому не ведомых феодальных владений, дворянских фамилий, их родословных… Но по мере того как вчитываешься, уже невозможно оторваться — с каждой страницей все отчетливее видишь лес за отдельными деревьями, все отчетливее начинаешь понимать, что автор сумел вскрыть самую суть эпохи и роль в ней главных действующих лиц; мало того, прочитав книгу, постигаешь, что речь идет о выявлении вечных истин, которые действуют и в наши дни с неменьшей силой и последствиями, чем это было в те отдаленные времена! Уж таково уникальное умение автора — из частного строить общее, причем ненавязчиво, убеждая читателя не своими личными оценками, симпатиями и антипатиями, а фактами, только фактами, во всей их неприкрытой обнаженности. Все это, впрочем, неудивительно, ибо автор — великий мастер своего жанра, мастер исторического анализа и синтеза, чувствующий себя в многообразии материалов эпохи, словно рыба в воде.

Имя Ивана Клуласа широко известно во Франции, да и не только там. Доктор исторических наук, архивист-палеограф, член Французской школы в Риме и Дома Веласкеса в Мадриде, лауреат Большой парижской премии 1982 года, он автор многочисленных исследований, публикаций, научных и научно-популярных трудов по проблемам Ренессанса, среди которых особенно близки по материалу предлагаемой ныне книги биографии Генриха II, Екатерины Медичи и выпущенный издательством «Молодая гвардия» прекрасный «роман замков» [1] Так мы рискнули назвать книгу И. Клуласа «Повседневная жизнь в замках Луары в эпоху Возрождения». М., 2001. . Все названные труды маститого историка посвящены XVI веку — эпохе последних Валуа. Что же касается «Дианы де Пуатье», то время, описанное в ней, приходится на переломный этап этой эпохи, когда кончился ее восходящий период и начался нисходящий, что точно уловил и выразил автор. Чтобы это стало ясно и нам, необходимо познакомиться с той исторической ареной, на которой разыгрывалась удивительная эпопея герцогини де Валентинуа и связанных с нею персонажей.

К началу XVI века Франция стала самым значительным из государств Западной Европы. Ее территория была лишь немногим меньше современной, а население насчитывало 15 миллионов человек — втрое больше, чем в Испании, и впятеро — чем в Англии. Хотя Франция по-прежнему оставалась страной аграрной (девять десятых ее населения проживало в деревне), в ней постепенно складывался единый внутренний рынок, формировалась национальная буржуазия, развивались промышленность и торговля, причем в некоторых отраслях производства — выработке шерстяных и шелковых тканей, предметов роскоши, а также в печатном и издательском деле она занимала одну из авангардных позиций в Европе.

Изжив средневековую раздробленность, Франция становилась централизованным национальным государством, а ее глава из феодального сюзерена превратился в абсолютного монарха и отныне заканчивал свои указы стандартной формулой: «…ибо такова есть Наша воля». Воля эта была направлена в первую очередь на удовлетворение интересов того слоя общества, который был основной опорой монархии — французского дворянства. Как и в Средние века, оно занимало господствующее положение в стране, но в структуре его произошли значительные изменения. Если раньше дворяне делились по степени родовитости, то теперь критерием стала близость к трону: от абсолютного монарха зависели и знатность, и богатство, и почет. В соответствии с этим отныне дворянство распадалось на придворное, проводившее время в праздности и развлечениях, и провинциальное, косневшее в своей глуши и безмерно завидовавшее преуспевшим собратьям по сословию. Кроме того, формировалась еще одна категория дворян — «дворяне мантии». В отличие от потомственного дворянства («дворянства шпаги») эти господа, выходцы из самой богатой буржуазии, в качестве сановников и высших чиновников обслуживали монархию, за что и получали личное дворянство.

Материальное положение этих разных групп привилегированной части общества было далеко не одинаковым. Если придворные и сановники благоденствовали в первую очередь за счет государственного пирога, иначе говоря, за счет налогов (которые при абсолютной монархии непрерывно увеличивались), то провинциальные дворяне жили исключительно за счет феодальной ренты (а она со времени Великих географических открытий и «революции цен» неизменно уменьшалась).