Николай Ковалевский - Всемирная военная история в поучительных и занимательных примерах

Макиавелли оспорил идущее от римского историка Квинта Курция определение денег как «нерва войны». Он считал: «В войне главное не золото, как думают, а хорошие войска, потому что золото не дает хороших войск, а хорошие войска доставляют золото».

Среди множества мыслей Макиавелли о военном деле — его похвала полководцам, умеющим владеть не только оружием, но и словом. Искусству слова он посвятил такой дифирамб: «Слово рассеивает страх, зажигает души, укрепляет стойкость, раскрывает обман, обещает награду, рассеивает опасность и указывает пути к спасению, дает надежду, восхваляет или клеймит, вообще вызывает на свет все силы, способные воспламенить или уничтожить человеческую страсть».

Гениальный художник эпохи Возрождения Леонардо да Винчи совсем не был чужд военному делу. В 1482 г. он предложил городу Милану свои услуги в качестве военного инженера и создателя «катапульт, метательных и баллистных машин, и других еще не применявшихся устройств поразительной силы». В Милане, а затем в Венеции и Флоренции автор «Моны Лизы» занимался проектами усовершенствования огнестрельного оружия и крепостных сооружений. Он конструировал военные мосты, проводил опыты по получению высококачественной стали для холодного оружия, одним из первых разработал таблицы для стрельбы артиллерии. Далеко опережая свое время, Леонардо да Винчи изложил идеи создания парашюта, винтового летательного аппарата, подводного снаряжения для боевых пловцов, бронежилета, а также отравляющих веществ (сернисто-мышьячных газов и «опиумного дыма»).

Современник Макиавелли и Леонардо да Винчи голландский философ-гуманист Эразм Роттердамский в «Похвале глупости» и «Жалобе мира» выступил с резким осуждением войны. «Согласие существует и среди самых свирепых и диких зверей, — писал он. — Лев никогда не проявит кровожадности к себе подобным. Среди рысей царит мир. Согласие среди волков даже вошло в поговорку… И вот человек, наделенный разумом и языком, воюет».

Особое негодование у Эразма Роттердамского вызывало участие в войнах церкви. «Что общего у епископского или пастырского посоха с мечом? Как можно, чтобы одни и те же уста громко восхваляли миролюбие Христа и одновременно восхваляли войну?».

Голландский гуманист удивлялся: «Папа призывает к войне — люди повинуются. Папа призывает к миру — почему же люди не повинуются таким же образом?»

В заключение «Жалобы мира» Эразм Роттердамский произносит знаменитую фразу: «Большая часть народа ненавидит войну и молит о мире, лишь немногие, чье подлое благополучие зависит от народного горя, желают войны».

Во времена, когда место феодально-рыцарской конницы стала занимать пехота, по преимуществу наемная, прославился Пьер Баярд (1476–1524), которого считают последним «рыцарем без страха и упрека».

Сражаясь в рядах французской армии, он много лет не сходил с коня и был образцом отваги и чести. Сам король Франциск I после одной из битв попросил Баярда посвятить его в рыцари. Трижды ударив своим мечом плашмя по плечу монарха, Баярд произнес: «Желаю, чтобы Вы, рыцарь и король, никогда не знали бегства».

При отступлении французской армии из Милана к Альпам раненный командующий, главный виновник отступления, передал начальство над войсками Баярду. Он просил прославленного воина спасти армию. «Теперь поздно ее спасать, — ответил Баярд, — но свою честь мы спасти можем».

Баярд сражался до последнего, пока не был смертельно ранен пулей, выпущенной из мушкета наемным испанским пехотинцем. Учитывая, что пехота и ее огнестрельное оружие в то время вытесняли с полей сражений феодально-рыцарскую конницу, — эпизод символичен.

Когда смертельно раненного Баярда сняли с коня и положили на землю, он попросил повернуть его лицом к врагу, сказав: «Я никогда не показывал испанцам спину». Затем поцеловал крест на рукоятке своего меча и умер.

С конца XV в. в составе европейских армий стали преобладать наемники, «распущенные, жадные и свирепые в своей жадности» (Х. Дельбрюк).

«Когда иссякают деньги, тут же иссякают и солдаты», — говорили о них.

Вслед за итальянскими кондотьерами на сцену военной истории вышли немецкие ландскнехты. Пословица гласила: «Для работы у ландскнехта кривые пальцы и бессильные руки, но для грабежа и захвата все бессильные члены сразу становятся здоровыми».

Наемники были родом кочующих воинских братств. Считавшиеся лучшими в Европе наемными воинами немцы, швейцарцы и испанцы служили то у одного государя, то у другого, то императору, то королю, то папе.

Их объединял общий девиз: «Пошли нам Бог сто лет войны и ни одного сражения».

Немецкие ландскнехты

Для справедливого распределения захваченной наемным войском добычи в каждой роте имелся специальный «грабежных дел мастер».

Кражи у населения были обычным делом, но кража у товарища каралась виселицей.

За ротой следовал обоз, где находилась добыча, а также женщины — жены и особы легкого поведения. Женщины были и поварами, и медицинским персоналом, при необходимости они тащили на себе поклажу, заготавливали дрова и т. д.

В период похода испанских войск герцога Альбы во Фландрию за его войском конной кавалькадой следовали 400 куртизанок «красивых и нарядных, как принцессы».

В одном из исторических источников описывается церемониал, входивший в обычаи многих наемных армий: «Сойдясь с противником, обе стороны останавливались, становились на колени, молились и целовали землю и даже проглатывали горсть земли в качестве причащения. Затем, взяв пики наперевес, сходились фронт на фронт». Иногда для завязки боя вперед выдвигалась особая часть под названием «пропащих ребят», набиравшаяся из бродяг и преступников.

Недостача или невыплата жалованья часто служили причиной поражений в сражениях. В таких случаях проигравшие сражение нередко переходили служить к победителю.

Вербовка добровольцев в солдаты со временем превратилась в откровенную охоту за рекрутами. XV–XVIII вв. называли веками торговли людьми для военной службы. Частные вербовщики прибегали к обману, спаиванию, насилию. Иногда рекрута доставляли в роту связанным по рукам и ногам. В Париже имелись особые здания («ямы»), в которые запирались завербованные солдаты до отсылки их в полки.