Петр Букейханов - Курская битва, которую мы начали

В итоге к 8 часам передовые подразделения 216-й дивизии – 1-й батальон 396-го гренадерского полка майора Германа Шпандау (Hermann Spandau) и уцелевшие штурмовые орудия – продвинулись всего на один километр западнее села Похвальное на участке 8-й стрелковой дивизии полковника Порфирия Гудзя и заняли высоты, на которых до этого располагались советские артиллерийские наблюдатели. Части 383-й дивизии генерала Эдмунда Хоффмейстера (Хоффмайстер, Edmund Hofmeister) вообще существенного продвижения не имели. С советской стороны для отражения удара на правом фланге 13-й армии были задействованы части 12-й артиллерийской дивизии прорыва из состава 4-го артиллерийского корпуса, которой командовал полковник Моисей Курковский – два легких артиллерийских полка, части 11-й минометной бригады, гаубичный артиллерийский полк. Два легких артиллерийских полка, вооруженных 76-мм пушками, развернулись на позициях стрелковых частей первого эшелона для ведения огня прямой наводкой в качестве полковой и противотанковой артиллерии; батареи 122-мм гаубиц встали на стыке 148-й и 8-й дивизий; полк реактивных минометов и приданный 15-му корпусу армейский минометный полк вели сосредоточенный огонь по местам скопления пехоты противника.

В то же время боевым группам немецкой 78-й штурмовой дивизии, атаковавшей на четырехкилометровом фронте, все-таки удалось вклиниться восточнее Александровки между смежными флангами 148-й и 81-й дивизий 15-го и 29-го стрелковых корпусов русских и к 9 часам выйти на подходы к населенным пунктам Согласный и Тросна [879] . Это было единственное соединение 23-го армейского корпуса, которое в первый день операции существенно продвинулось вглубь советской обороны, поскольку в распоряжение командира дивизии генерала Ганса Траута (Hans Traut) дополнительно предоставили 87-й гренадерский полк 36-й пехотной дивизии, а также приданные корпусу 185-й и 189-й батальоны штурмовых орудий, исключая две батареи штурмовых орудий в распоряжении 216-й и 383-й пехотных дивизий.

По штатному расписанию января 1943 года в каждом батальоне штурмовых орудий было по три роты/батареи из 10 машин типа самоходных 75-мм пушек StuG III, IV и 105-мм гаубиц StuH 42 (нем. Sturmgeschutze и Sturmhaubitze или Sonder Kraftfahrzeug 142, 142/1, 142/2) плюс командирская машина аналогичного типа. Оснащение батальонов новыми типами штурмовых орудий растянулось по времени вплоть до конца 1943 года, однако третья рота 185-го батальона была перевооружена 105-мм штурмовыми гаубицами еще в октябре 1942 года [880] , что дополнительно усилило огневую мощь и расширило возможности тактического применения полковой группы самоходной артиллерии, оказавшейся в подчинении генерала Траута. Причем 189-м батальоном штурмовых орудий командовал опытный офицер майор Вильгельм Малаховски (Wilhelm Malachowski), а сам батальон находился в подчинении 78-й штурмовой дивизии на постоянной основе с декабря 1942 года (впоследствии батальон был уничтожен вместе с дивизией в июне – июле 1944 года в ходе оборонительных боев на реке Березине в Белоруссии, где русские взяли в плен и генерала Траута). Согласно советской оценке [881] , наступление 78-й штурмовой дивизии поддерживало от 50 до 68 боевых машин. Кроме этого, по некоторым сведениям, штурмовой дивизии были также приданы две роты самоходных установок «Фердинанд» из состава 653-го батальона 656-го танкоистребительного полка [882] (14 установок в роте – три взвода по 4 машины и 2 машины управления роты). В связи с таким поротным разделением 653-го батальона его командиру – майору Генриху Штейнвахсу (Heinrich Steinwachs) – по-видимому, ничего не оставалось, кроме как возглавить одну из тактических групп, созданных на основе его подразделения.

Сосредоточив на участке атаки 78-й дивизии до 70 штурмовых орудий и самоходных установок, немцам удалось подавить огневые точки противника и обеспечить продвижение вперед своих штурмовых групп. Два полка первого эшелона 148-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал Андрей Мищенко, начали отступать ко второй полосе обороны.

По распоряжению командующего 15-го стрелкового корпуса генерала Ивана Людникова в район поселка Тросна были выдвинуты истребительно-противотанковый артиллерийский полк и подвижный отряд заграждения, прикрывшие стык двух дивизий. Однако 78-я штурмовая дивизия продолжала атаковать, и к 15 часам ее штурмовые группы достигли восточной окраины села Протасово, окружив во взаимодействии с частями 216-й пехотной дивизии несколько советских подразделений в районе поселка Согласный (в том числе батарею 11-й минометной бригады).

Характерной для боевых действий стала повсеместная ситуация, когда советские артиллерийские части и подразделения вынуждены были вести бой совершенно самостоятельно, без пехоты, в полном отрыве от нее и бронетехники, а порой и в окружении противника [883] . Так, в критическом положении оказался 872-й гаубичный артиллерийский полк 12-й артиллерийской дивизии, который занимал боевые позиции в Протасово. Вооруженный 122-мм и 152-мм гаубицами, полк предназначался для уничтожения дальних целей, однако под сильным натиском противника – подразделений 87-го гренадерского моторизованного полка 36-й пехотной дивизии – пехота 148-й стрелковой дивизии отошла из данного населенного пункта. Тогда командир гаубичного полка майор Николай Иванов приказал командирам дивизионов лично отправиться на огневые позиции и руководить там отражением атаки наступавшей на Протасово боевой группы 87-го гренадерского полка – 2-й батальон полка под командованием капитана Фридриха Кригера (Friedrich-Wilhelm Krieger, погиб в бою 1 сентября 1943 года в районе северо-западнее Орла), усиленный батальоном штурмовых орудий (до 25 боевых машин). Сам Иванов собрал все взводы управления полка и подготовил их к отражению пехоты противника огнем из личного оружия и гранатами. Шесть часов 872-й артиллерийский полк вел огневой бой прямой наводкой, что позволило частям 148-й дивизии закрепиться на рубеже Тросна, Протасово, Семеновка.

За этот бой майор Иванов был награжден званием Героя Советского Союза, однако на следующий день его артиллерийский полк все-таки вынужден был оставить Протасово, и эта ситуация также стала характерной для оборонительных боев Красной Армии на курском плацдарме. Артиллерия не могла одна удерживать позиции против вражеской пехоты и танков, поэтому артиллерийским частям приходилось маневрировать и отходить на новые оборонительные рубежи. В случае со средними минометами калибром 82 мм, полковой и противотанковой артиллерией бойцы зачастую тащили и буксировали свои орудия вручную, поскольку количество тягловых лошадей, автомашин и тягачей в транспортном парке постоянно сокращалось в ходе вражеских артиллерийских и авиационных налетов. Другое дело – тяжелые орудия и минометы: при отсутствии автомашин и тягачей их приходилось уничтожать или бросать наряду с поврежденной и уничтоженной в бою техникой. В связи с этим Курская оборонительная операция Красной Армии стала последней на советско-германском фронте, в ходе которой советские войска теряли более 200 орудий и минометов в сутки (во всех дальнейших операциях, за исключением одной, суточные потери были менее 100 стволов) [884] .