Дэвид Кинг - Битва дипломатов, или Вена, 1814

Наполеон отверг все варианты побега как недостойные для человека, еще недавно правившего самой сильной державой Европы. Бонапарт решил обратиться к благородству британцев. Подобно афинскому полководцу, взывавшему к великодушию царя Артаксеркса, Наполеон написал принцу-регенту, что он, как Фемистокл, вверяет свою судьбу самому заклятому врагу. Утром 15 июля Наполеон поднялся на борт корабля его величества «Беллерофон» и сдался англичанам.

Неожиданно для самих британцев Наполеон оказался в их руках. Многие в Великобритании жаждали мести. Редакторы лондонской «Тайме» хотели, чтобы его повесили. Пруссаки предпочитали его расстрелять. Другие предлагали заключить «корсиканского людоеда» в лондонский Тауэр, форт Сент-Джордж или сослать вместе с преступниками в залив Ботани в Тасмановом море. Высказывалось и мнение, что лучше всего передать Бонапарта французскому правительству, хотя и не было уверенности в том, что новые власти в Париже проявят твердость.

К концу июля Британия приняла решение, и это было исключительно британское решение, поскольку союзники уже согласились с тем, чтобы Лондон взял на себя всю ответственность за дальнейшую судьбу Наполеона. Бонапарта не казнят и не заключат в тюрьму на Британских островах. Ему не предоставят и убежище, на что надеялся бывший император: слишком большой риск. Премьер-министр лорд Ливерпуль пришел к выводу, что Наполеон, уже вызывавший повышенный интерес, скоро может стать популярной и опасной личностью, притягивающей к себе всех недовольных и озлобленных. Никто не хотел еще одного Ватерлоо.

Наполеон разгневался, когда 31 июля заместитель государственного секретаря Британии объявил решение правительства. Его отправят на остров Святой Елены в Южной Атлантике. Бонапарт запротестовал: его обманули. Он винил в предательстве (возможно, заслуженно) капитана «Беллерофона» Фредерика Мейтленда, якобы обещавшего ему прибежище в Британии, но уже ничего нельзя было исправить. Экс-императора перевезли на 74-пушечный корабль его величества «Нортумберленд», на котором ему предстояло отбыть в ссылку. Его ожидало десятинедельное морское путешествие на крошечный вулканический остров, располагавшийся в океане на расстоянии 1800 миль к востоку от Бразилии и 1200 миль к западу от Анголы. Ближайшая суша находилась в 700 милях, и она даже не была отмечена на карте.

После того как Бурбоны вернулись в Париж, а Наполеон отправился на край света в Атлантику, миротворцы принялись обсуждать будущее Франции. За переговорами они провели остаток лета и большую часть осени. Пожалуй, самые горячие дебаты разгорелись вокруг судьбы произведений искусства, украденных во время революционных и наполеоновских войн.

Пруссаков раздражала медлительность переговорного процесса, и, не дожидаясь вердикта дипломатов, они сами взялись за дело. Буквально через несколько дней после прихода в Париж прусские солдаты ворвались в Лувр и начали выносить оттуда картины и скульптуры, украденные, по их мнению, Бонапартом. Принадлежали ли все эти «рафаэли» и «тицианы», срывавшиеся со стен, пруссакам? И зачем им портреты Наполеона и членов семьи Бонапартов, затребованные самим Блюхером?

Парижан взбесило разграбление Лувра современными вандалами. Директор музея барон Доминик Виван Денон выразил протест, ссылаясь на условия капитуляции Парижа, гарантирующие неприкосновенность французской собственности (статья XI), но прусский офицер, командовавший вывозом ценностей, Риббентроп (предок нацистского посла и министра иностранных дел), пригрозил арестовать его и отправить в тюрьму в Берлине. Один британец в то же время выступил в защиту пруссаков, говоря, что они лишь «грабят награбленное». Союзным войскам пришлось сдерживать разъяренные толпы французов, готовых применить насилие к «осквернителям» их музея.

Папа Пий VII действовал более осторожно и легально. По совету кардинала Консальви он послал в Париж известного скульптора Антонио Канову, поручив ему обследовать Лувр и выявить, какие именно картины, изваяния и драгоценности принадлежат Ватикану. Его святейшество опирался на законность. Сокровища были украдены, договор, санкционировавший это воровство, утратил силу, и подписан он был по принуждению. Французы выдвигали свои аргументы: договор по-прежнему является действующим и обязательным для исполнения; кроме того, в Лувре созданы лучшие условия для сохранения мировых шедевров.

20 сентября союзники решили вернуть произведения искусства их прежним настоящим владельцам. Солдаты вынесли «Венеру Милосскую» ногами вперед из Лувра под истошные крики толпы: «Позор!» С Триумфальной арки на площади Карусель сняли четырех бронзовых коней, находившихся там последние семнадцать лет, и отправили обратно в Венецию, водрузив на собор Святого Марка, где они пребывают и по сей день. На возвращении коней особенно настаивал Меттерних: он таким образом хотел отметить и возвращение Венеции в лоно Австрии.

Ватикан получил основную часть своих сокровищ, в том числе «Аполлона Бельведерского» и «Лаокоона и его сыновей». Возвращались и бесценные архивные материалы. Милану отдали обратно тайные записки Леонардо да Винчи «Атлантический кодекс», а также манускрипты Амброзианской библиотеки, вывезенные Наполеоном в 1796 году и подаренные Институту Франции. Затраты на доставку в Ватикан многих крупногабаритных шедевров, статуй и больших картин великодушно оплачивала Великобритания.

Великобритании же больше всех и доставалось от французов. Англичан ругали на улицах и даже вызывали на дуэль. Герцогу Веллингтону однажды пришлось уйти из театра, чтобы не выслушивать оскорбления. Французам не нравился и человек, поставленный во главе процедуры возврата художественных ценностей. Им был Уильям Ричард Гамильтон, карьерный дипломат, прежде сыгравший свою роль в том, что Британский музей завладел уникальными историческими шедеврами, в том числе Розеттским камнем и «мраморами Элгина» [9] Скульптуры и фрагменты фризов Парфенона и другие исторические ценности афинского Акрополя, вывезенные британским послом в Османской империи лордом Элгином. . Не собирается ли он что-нибудь забрать и в Париже? Ничего, конечно, но сотрудники Лувра все-таки опасались.

Французы не переставали выражать свое несогласие. «Исчезли все лучшие статуи, — жаловался один обозреватель. — Заберут и половину того, что осталось». По официальным данным, из Лувра были вывезены 2065 картин, 289 бронзовых изваяний, 317 статуй, бюстов и деревянных скульптур, 2432 других различных предмета искусства. Великий музей теперь напоминал огромный полупустой склад, «обвешанный веревками и заставленный треногами и подмостками», сетовал один из основателей Лувра. Некоторые энтузиасты музея всерьез думали, что Лувр закроют. Куратор музея и главный расхититель художественных ценностей во время наполеоновских войн барон Доминик Виван Денон ушел в отставку, протестуя против «надругательства» над своим детищем.