Сергей Махов - Флот Людовика XV

Прибывшие на борт «Нуэстра Сеньора де Ковадонга» англичане обнаружили, что из команды в 550 человек потери испанцев составили 36 человек убитыми и 83 — ранеными. Галеон обладал тринадцатью орудиями крупного калибра, а также двадцатью восемью пушками калибром от 4 фунтов и меньше [71] В данные о большом количестве малых пушек верится мало, хотя данные взяты из отчета Энсона. . В трюмах было загружено серебро на сумму 1 313 843 испанских песо, а, кроме того, серебряные слитки общим весом в 35 682 унций, кошениль и другие колониальные товары. От пленных англичане узнали, что второй галеон (тот самый, который они блокировали в Акапулько) неделю назад удачно дошел до Манилы.

Потери англичан в этом бою составили 2 человека убитыми и 16 — раненными. Но радость победы чуть не затмилась горечью поражения — на «Центурионе» (который, как мы помним, вел огонь раскаленными ядрами) начался пожар в непосредственной близости от крюйт-камеры. Благодаря грамотным действиям экипажа пожар удалось локализовать, а позже и потушить.

На приз Энсон отправил лейтенанта Джона Самареца с 18 матросами, назначив его капитаном «Нуэстра Сеньора де Ковадонга». 30 июня англичане были у Кантона (Гуанчжоу), где взяли на борт двух китайских шкиперов, а 11 июля бросили якорь в гавани Макао. Там были отпущены все испанские военнопленные и продан призовой корабль (за очень низкую цену — 6000 песо), британцы вернулись в Кантон, где был отремонтирован «Центурион». Китайцы, извещенные о захваченном судне, безбожно задрали цены на провиант и ремонтные работы, англичанам приходилось платить фунт стерлингов за фунт мяса, и коммодору пришлось вести долгие и сложные переговоры с правителем Гуанчжоу. Лишь 15 декабря 1743 года «Центурион», наполнив трюмы всем необходимым и отремонтировавшись, поднял паруса и взял курс на мыс Доброй Надежды. 11 марта 1744 года он достиг Кейптауна, где бросил якорь. Здесь Энсон нанял 40 голландских матросов, пополнил запасы воды и провизии и 3 апреля взял курс домой. 19-го числа «Центурион» миновал остров Святой Елены, 10 июня был недалеко у входа в Канал. От встреченного голландского судна англичане узнали, что между Францией, Испанией и Англией вовсю идет война и что англичане постоянно блокируют Флот Океана в гавани Бреста, однако французские крейсера довольно часто орудуют в Ла-Манше. «Центурион» осторожно пошел вдоль берега Южной Англии и 15-го июня прибыл в Спитхед.

Из 1900 человек, отплывших из Англии, в живых обратно прибыло, совершив кругосветное плавание, только 188 человек, всего оставшихся в живых вместе с командами вернувшихся ранее «Северн» и «Перл» 500 человек. За время вояжа были потеряны три корабля, отбились от эскадры и вернулись домой ранее окончания плавания — два.

Добыча, захваченная Энсоном, была выставлена на всеобщее обозрение на улицах Лондона [72] Запас серебра, привезенный командором, оказался столь велик, что Королевский монетный двор после выпуска в 1746 году новых тиражей монет с надписью LIMA (в диапазоне от шестипенсовика до кроны как раз из серебра Энсона) не возобновлял чеканки серебряной монеты до 1750 года. . Сумма ее, включая колониальные товары, исчислялась суммой в 400 тысяч фунтов стерлингов, из них серебра — на 242 тысячи фунтов.

В призовом же суде разгорелся крепкий скандал — дело в том, что коммодор решил исключить из раздела добычи матросов и офицеров с погибших «Глостера» и «Трайала» на том основании, что главные призы захватил «Центурион», но те резонно возражали, что без их участия захват «Нуэстра Сеньора де Ковадонга» и других призов был вряд ли возможен. Сначала суд принял их сторону, но вскоре под давлением Адмиралтейства, их доля была уменьшена, на всех выделили 500 фунтов (вместо положенных по справедливости 6000 фунтов). Сам Энсон получил 91 тысячу фунтов стерлингов (для сравнения — его зарплата за четырехлетнее плавание составила 719 фунтов стерлингов), а матросы «Центуриона» — по 300 фунтов (это сравнимо с их зарплатой за 20 лет).

Начало войны

Тем временем в Европе начался новый конфликт, в который были вовлечены и Англия, и Франция, и Испания. 20 октября 1740 года умер австрийский император Карл VI (читатели, конечно же, помнят эрцгерцога Карла, претендовавшего на испанский трон в Войне за испанское наследство). Поскольку у него не было наследников мужского пола, еще 19 апреля 1713 года была оглашена Прагматическая санкция, согласно которой, престол в случае отсутствия у императора сыновей переходил к его будущим дочерям (в случае прекращения их потомства — к дочерям его уже умершего старшего брата императора Иосифа I и их мужскому и женскому потомству по праву первородства). Санкция отдельно оговаривала, что дочери императора Иосифа I (брата Карла, правившего Австрией до 1711 года) выдаются замуж и теряют преимущество права наследования престола. Главной наследницей признавалась дочь Карла — Мария-Терезия.

Уложение было признано Испанией, Россией, Бранденбургом, Англией, Саксонией и Францией в период с 1725 по 1735 годы. Бавария отказалась признать санкцию, так как баварский курфюрст настаивал на том, что жена принца Карла-Альбрехта Мария-Амалия Австрийская (дочь Иосифа I) имеет права на имперский трон.

После смерти Карла VI права Марии-Терезии на престол стали оспариваться с разных сторон. Бавария потребовала пересмотра санкции в пользу Марии-Амалии по праву первородства младшей дочери Иосифа I относительно старшей дочери Карла VI. Однако вскоре Карл-Альбрехт немного исправил свою «заявку на участие» в гонке за троном — теперь он в качестве потомка дочери императора Фердинанда I, Анны, опираясь на наследственный договор 1546 года, заявлял притязания на все габсбургское наследие.

Прусский король и курфюрст Бранденбургский Фридрих II, циник до мозга костей, заявил свои права на силезские герцогства Лигниц, Глогау, Бриг и Егерндорф, но это был всего лишь предлог для захвата всей Силезии [73] Началось все с лигницкого князя Фридриха II Пяста, который после смерти бригского князя Георга I Пяста наследовал права на Лигниц, Бри и Егерсдорф в 1521 году, а герцогство Глогау просто купил за долги в 1545-м. Дети Фридриха II, Магдалена и Георг, были выданы за детей маркграфа Бранденбургского Иоахима II Гектора — соответственно, Иоганна Георга и Барбару. Таким образом, Иоганн-Георг Бранденбургский получил права на нижнесилезские герцогства, которые были объявлены приданым Магдалены. Однако, предъявляя эти права в 1740 году, Фридрих II перечеркивал статуты Священной Римской империи времен императора Леопольда I, который в 1675 году наследовал права на Лигниц, Глогау и Бриг после смерти последнего силезского герцога из дома Пястов, Георга— Вильгельма. . Прусскому королю было совершенно все равно, кому достанется наследие австрийского дома Габсбургов. Самое главное — его Бранденбургская марка могла в результате неразберихи опять прирасти новыми землями.