Сесили Вероника Веджвуд - Тридцатилетняя война

Тем временем полковник гарнизона в Нёрдлингене с трудом пытался погасить панику среди бюргеров, настаивавших на капитуляции: им вовсе не хотелось разделить участь Магдебурга. Горн посылал им послание за посланием, прося продержаться еще несколько дней и с содроганием слушая прерывистый грохот пушек Фердинанда, бьющих по стенам города. Когда пушки замолчали надолго, он подумал, что город капитулировал [1082] Brefvexling, viii, pp. 235—239. .

Наконец в имперских войсках с радостью заметили приближение испанских войск, и 2 сентября король Венгрии лично выехал приветствовать кардинала-инфанта. Кузены встретились в нескольких милях от Донауверта, спешились и почти бегом бросились друг к другу [1083] D. de Aedo у Gallart, Viaje del Infante Cardenal Don Fernando de Austria. Antwerp, 1635, p. 114. . Уже давно ставшие друзьями на расстоянии, они теперь могли обняться и как братья по крови, и как братья по оружию.

Обе стороны начали готовиться к битве. Горн все еще хотел потянуть время до прибытия новых подкреплений, с тем чтобы уменьшить численное неравенство сил, появившееся с прибытием испанцев. Тем не менее оба, и он и Бернхард, понимали, что сдача Нёрдлингена, случившаяся вскоре после падения Регенсбурга и Донауверта, поколеблет волю германских союзников и может развалить Хайльброннскую лигу. Политические последствия поспешного отступления будут тяжелее военных потерь [1084] Chemnitz, II, Stockholm, 1653, p. 529. .

Местность к югу от Нёрдлингена с ее округлыми холмами, густо усыпанными перелесками, была малопригодна для того типа решающего генерального сражения, который полюбился тактикам XVII века. Имперские и испанские войска расположились непосредственно перед городом, а их передовой отряд оккупировал гребень холма, возвышавшегося над дорогой, ведущей к городу. Шведская армия заняла позиции в миле от них, к юго-западу, на гряде низких холмов. Если шведы вздумают освобождать Нёрдлинген, то им придется спуститься в долину и идти мимо аванпостов неприятеля.

Кардинал-инфант поспешил отправить мушкетеров в небольшой лесок на самом краю холма, чтобы перекрыть маршрут возможного продвижения противника. Отряд был слишком малочислен, и вечером 5 сентября люди Бернхарда выбили его из леса, завладев важным плацдармом на дороге к Нёрдлингену. Они захватили в плен и майора, командовавшего мушкетерами, доставив его к Бернхарду, ужинавшему в это время в карете и пребывавшему в прескверном настроении. На вопрос о численности испанских подкреплений пленный дал почти правдивый ответ — около двадцати тысяч. Бернхард набросился на него с руганью. По имеющимся у него сведениям, испанцев должно быть не более семи тысяч. Если пленный не скажет ему всей правды, то он его повесит. Майор лишь повторил свой ответ, и Бернхард приказал увести его. Горн, находившийся в карете, в основном молчал. Ясно было, что он еще не определился с решением, и оно зависело оттого, оправдается или нет оптимистическое преуменьшение Бернхардом сил испанцев [1085] Aedo у Gallart, p. 127; Canovas del Castillo, Estudios del Reinado de Felipe. Madrid, 1888, IV, p. 436. .

В это время не так уж далеко от них, в ставке имперцев, проходил военный совет. Галлас винил кардинала-инфанта за то, что он послал в лес слишком мало солдат. Принц ответил спокойно: что сделано, то сделано, назад не воротишь.

Затем кузены начали планировать действия на завтра, не особенно советуясь со старшими по возрасту [1086] Aedo у Gallart, р. 128. . Они решили усилить войска на холме, чтобы отразить вероятное нападение на этом направлении. Основной контингент армии должен быть сосредоточен на открытой местности перед городом, немцы — впереди, испанцы — позади, готовые в любой момент оказать поддержку там, где в этом будет необходимость, и отбить любую вылазку из города. Гарнизон города был настолько малочислен и измотан осадой, что вряд ли мог предпринять эффективную атаку с тыла. Принцы имели в своем распоряжении тридцать три тысячи человек — около двадцати тысяч пеших воинов, среди которых выделялись своей выучкой, натренированностью и дисциплиной испанские пехотинцы, и тринадцать тысяч всадников [1087] Ibid., р. 130. .

Какие бы иллюзии ни строил Бернхард, в численности войск он значительно уступал противнику. Войска протестантов насчитывали самое большее шестнадцать тысяч пехотинцев и девять тысяч кавалеристов и испытывали нехватку практически во всем. Тем не менее для них было принципиально важно освободить Нёрдлинген. Посоветовавшись, Горн и Бернхард пришли к такому заключению: если им сразу же удастся вытеснить противника с холма и самим занять его, то Фердинанду будет трудно удержать позиции перед городом и ему придется отойти. Этим маневром они хотели избежать генерального сражения. Горн на правом фланге должен был ночью выдвинуться к склонам холма, с тем чтобы днем пойти в наступление. Бернхарду на левом фланге предстояло выйти по долине на равнину, встать перед линиями противника и не позволить ему направлять подкрепления на холм. План двух генералов подразумевал их тесное взаимодействие, несмотря на то что они должны были выполнять раздельные и разные задачи. Однако они не учли одно существенное обстоятельство — пояс лесов, все еще зеленых и помешавших им видеть и понимать действия друг друга. Негативно сказалась на проведении операции и подспудная ревность к партнеру, извечный спутник совместных военных кампаний. Конечно, они не предали друг друга в день битвы, но впоследствии взаимных обвинений было немало.

С самого начала все пошло наперекосяк. Горн, а скорее, его офицеры, подпортил скрытность ночной операции. Выдвигаться сначала должны были пехота и легкая артиллерия. Однако авангард потащил с собой повозки и тяжелые орудия, которые, застревая и переворачиваясь на узких грязных горных тропах, так грохотали, что разбудили противника и дали ему время на то, чтобы окопаться и подготовиться к нападению.

К восходу солнца 6 сентября Горн успел подвести войска к склону холма. Он планировал пустить вперед пехоту, а когда она завяжет бои с первыми линиями имперцев, бросить в атаку кавалерию с фланга. Горн решил подняться на вершину, чтобы осмотреться. Один из его полковников, неверно оценив намерения командующего, дал кавалеристам приказ начинать штурм. План Горна сорвался. Конница немного потеснила имперцев, но шведской пехоте пришлось наступать без поддержки кавалерии и под сильным пушечным огнем противника. Однако натиск был настолько мощным и организованным, что имперцы, еще не забывшие Лютцен, стали отходить, бросая свои батареи. Два инцидента серьезно помешали шведам добиться полного успеха. Две бригады шведской пехоты, занимая позиции, сцепились, приняв друг друга за врага. И в разгар наступления посреди войск внезапно взорвался склад пороха, оставленный имперцами.