Евгений Толмачев - Александр III и его время

25 июня 1887 г. новым правителем Болгарии был избран ставленник Австро-Венгрии 26-летний австрийский офицер князь Фердинанд Саксен-Кобург-Готский. В августе он сформировал болгарское правительство во главе с русофобом Стомболовым, что явилось очередным неприятным сюрпризом для Петербурга. В Болгарии усилилось австро-германское влияние.

В результате болгарского кризиса Россия утратила ряд политических приоритетов, приобретённых ею в Болгарии в итоге Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Болгарский кризис обострил внутрипартийную борьбу в России по вопросу о союзниках. «Московские ведомости» осуждали политику западных держав и деятельность русских дипломатов, которые привели к ослаблению русского влияния в Болгарии (385, 1885, № 252). Газета предлагала «не связывать себя больше оковами Тройственного союза» (385, 1886, № 266) и сохранить добрые отношения с Францией. Либеральная пресса, особенно журнал «Русская мысль», резко негативно отнеслась, к позиции официальной России, называя её ошибочной. Просчётами России, подчёркивали либеральные публицисты, воспользовались европейские державы, которые заняли место России в Болгарии.

Болгарские события послужили толчком к обострению международной обстановки на европейском континенте. После некоторого примирения в начале 80-х гг. в Англии была развязана кампания против России. Британский лев пытался втянуть в войну с Россией Австро-Венгрию и Германию. Однако «железный канцлер» рекомендовал венскому двору не втягиваться в вооружённый конфликт, по крайней мере, до тех пор, пока Англия сама не вступит в войну с Россией. Властвуя хитростью, он, в свою очередь, пытался обострить на Балканах противоречия между Петербургом и Лондоном. Видя это, английская «Таймс» весной 1885 г. обвинила Бисмарка в том, что он намеренно разжигает костёр войны между Россией и Англией. Бисмарк считал, что существующие противоречия между этими странами рано или поздно могут смениться дружественными отношениями и союзом, что очень опасно для Германии. «Поэтому германская политика, — считал канцлер, — должна ближе подойти к попытке установить между Англией и Россией скорее враждебные, нежели слишком интимные отношения». Неслучайно он рекомендовал Александру III в ноябре 1886 г. оккупировать Болгарию и одновременно подталкивал Джона Буля против России. Тогда же, воспользовавшись тем, что внимание европейских держав приковано к болгарскому кризису, верхушка правительственного аппарата кайзера подняла кампанию против Франции, где милитаристские круги, близкие к военному министру генералу Ж. Буланже, в свою очередь, вели реваншистскую пропаганду против Германии. И в Берлине, и в Париже шовинистическая кампания была связана с прохождением законопроектов об увеличении армии. В ноябре 1886 г. Бисмарк предложил рейхстагу утвердить законопроект, устанавливавший военный бюджет на 7 лет, и позволяющий довести численность армии в мирное время до 468 тыс. человек.

В это же время между Германией и Россией пробежала чёрная кошка в виде таможенной борьбы, что ещё больше обострило активность антигерманского направления в рядах высшей администрации России. Александр III, К. П. Победоносцев, Н. П. Игнатьев, Н. Н. Огарёв (и близкие к нему руководители армии и флота) были враждебно настроены к Германии и готовы были к изменению внешнеполитического курса. С лета 1886 г. М. Н. Катков повёл энергичное наступление на гогенцоллерновскую Германию и дуалистическую монархию Габсбургов в руководимых им органах — газете «Московские ведомости» и журнале «Русский вестник». С завидной настойчивостью он доказывал необходимость сближения с Францией. Тогда же через И. Ф. Циона он развернул агитацию за сближение с Россией и во Франции (с августа 1886 г. тот стал одним из руководителей журнала Nouvelle Revue, на страницах которого появились статьи Каткова). В конце декабря Катков подал Александру III через министра внутренних дел Д. А. Толстого записку об отношении России к Германии и Франции. В ней он уверял монарха, что Россия не может гарантировать свой нейтралитет в случае войны Германии с Францией. Париж должен держать часть своих войск на итальянской и австрийской границе. Если Россия гарантирует нейтралитет, кайзер бросит все свои силы против Франции, что поставит последнюю в неравное положение по сравнению с Германией. Петербург должен сохранить полную свободу действий и не принимать никаких обязательств по отношению к немцам. Только при этом условии Россия останется арбитром мира. Государь, по свидетельству Е. М. Феоктистова, написал по этому поводу Толстому: «Прошу Вас передать Каткову мою благодарность и скажите ему, что я не сомневаюсь в его преданности и в его желании служить интересам отечества, как он их понимает и может» (182, с. 229). Следует подчеркнуть, что в это время не только катковская печать, но почти вся отечественная пресса ясно и определённо высказывалась против агрессивной политики Германии и в защиту Франции.

Тем не менее самодержец всероссийский колебался. Он ещё не был готов изменить политику в отношении Германии.

11 января 1887 г. О. Бисмарк выступил в рейхстаге с громовой речью против французов и провёл в Эльзасе и Лотарингии ряд мер, усиливших реваншистские настроения во Франции. В многострадальной Европе вновь сложилась обстановка военной тревоги. Министр иностранных дел России Н. К. Гирс, его ближайший помощник В. Н. Ламздорф, а также помещичьи круги, которые вели торговлю через Балтийское море, ещё пытались сохранить союзные отношения с Германией. На короткое время Гирсу удалось убедить царя в целесообразности двусторонних русско-германских переговоров (без Австрии), начатых в 1887 г. по истечении 3-летнего срока подписания «Союза трёх императоров».

В итоге переговоров в Берлине 6 (18) июня 1887 г. русским послом Павлом Шуваловым и Бисмарком было подписано секретное русско-германское соглашение, получившее название «перестраховочного договора». По замыслу Бисмарка договор должен был устранить опасность войны Германии на два фронта. Опираясь на Тройственный союз, направленный против России и Франции, «великий юнкер» решил перестраховаться путём заключения соглашения с Россией и тем самым предотвратить её сближение с Францией. Петербургу договор был необходим ввиду обострения его отношений с Лондоном.

Обе державы обязывались соблюдать благожелательный нейтралитет в случае войны одной из них с третьей державой. Но это правило не касалось войны против Австрии или Франции. Германия не гарантировала свой нейтралитет при нападении России на Австрию, а Россия — в случае нападения Германии на Францию. Германия признавала права, приобретённые Россией по Берлинскому трактату на Балканском полуострове. Обе стороны обязывались сохранять статус-кво на Балканах. Союзники признавали прежний принцип закрытия проливов Босфор и Дарданеллы для военных судов всех наций. Кроме того, по приложенному к договору секретному протоколу Берлин обязался соблюдать благожелательный нейтралитет и оказывать моральную и дипломатическую поддержку России, если бы та оказалась вынужденной «принять на себя защиту входа в Чёрное море» в целях ограждения своих интересов, а также ни в коем случае не давать согласия на реставрацию на болгарском троне принца Баттенбергского. Этот протокол Бисмарк предлагал «спрятать под двойное дно», т. е. хранить в особой тайне. Отсюда встречающееся название «перестраховочного договора», как договора с «двойным дном». К слову сказать, соглашение 1887 г. не улучшило русско-германских отношений. Берлину не удалось перехитрить Россию и добиться от неё обязательства сохранить безусловный нейтралитет в случае войны с Францией. Петербург оставил за собой право быть арбитром франко-германских разногласий. Немецкая и русская пресса продолжали вести друг против друга недобрую, ожесточённую кампанию. Ухудшались русско-германские экономические отношения. Прусское юнкерство всеми фибрами сопротивлялось ввозу русского хлеба, а русские промышленники — ввозу немецких индустриальных товаров. Последовало одно за другим взаимное повышение таможенных пошлин. Введённые Германией в 1885 и 1887 гг. новые повышенные ставки на сельскохозяйственные товары, вызвали недовольство русских помещиков. 12 (24) мая 1887 г. петербургский кабинет обнародовал указ о запрещении иностранным подданным владеть недвижимостью в западных губерниях России. Им возбранялось также занимать должности управляющих имениями. Меры эти в основном были направлены против немцев.