Евгений Толмачев - Александр III и его время

Самый молодой из присутствующих трёх братьев великий князь Алексей настолько был рад за старшего брата, что несколько перебрал на этом вечернем пиру и «не помнил, что говорил и что происходило».

В этот же счастливый день отправили телеграмму в Петербург, а наутро получили ответ от императорской четы: «От всей души обнимаем и благословляем вас обоих. Мы счастливы вашим счастьем. Да будет благословение Божие на вас».

По принятому обычаю, жених подарил своей невесте от себя и от родителей драгоценности, которые привели Дагмару в восторг. Она радовалась этому дару, как дитя, тем более что подарок был преподнесён ей с любовью.

Чувства радости и счастья по случаю помолвки Александр и Дагмара выразили в своих письмах августейшей семье, которые были отправлены в Петербург специальным нарочным.

Казалось, можно было уже возвращаться домой. Однако по просьбе короля и Дагмары Александр задержался в Дании ещё на полмесяца. Все дни были насыщены для него важными поездками, посещениями и встречами. Христиан IX позаботился, чтобы использовать это пребывание для укрепления своего политического престижа.

12 июня Александр вместе с братьями посетил главный город страны — Копенгаген, где в русской церкви протоиерей И. В. Рождественский отслужил для них обедню и благодарственный молебен.

На другой день королевская датская семья совместно с великими князьями прибыла с визитом на корабли русской эскадры в порту датской столицы. На флагманском фрегате «Ослябя» накрыли стол, убранный флагами и цветами. Во время ужина Дагмара была центром всеобщего внимания. Звучали восторженные тосты и здравицы. После каждого тоста следовал салют из пушек, что производило соответствующий эффект на гостей. Улучив минуту, Александр увлёк свою невесту после ужина в одну из кают и там её горячо, с чувством поцеловал «первый раз на русской территории». 14 июня под вечер цесаревич и принц Фредерик вместе с королём на его яхте «Шлезвиг» отплыли на север страны на сельскохозяйственную выставку. Их сопровождал русский «Штандарт». Утром следующего дня подошли к пристани старинного города Орхус на востоке полуострова Ютландия, где их встречали представители местной власти и ликующие жители. Приветственные речи по случаю прибытия высоких гостей неоднократно прерывались аплодисментами и криками «Ура!». Хорошее впечатление оставил военный парад под музыку оркестра. Для Александра день оказался трудным и от жары, и от постоянного к нему повышенного внимания. Он несколько раз по своему адресу мысленно пускал крепкое словцо за то, что согласился на эту поездку. Вместо того чтобы уютно провести часы в прохладе Фреденсборга, ему пришлось неотлучно от короля целый день находиться под палящим солнцем в павильонах и загонах. К вечеру знакомство с выставкой наконец закончилось, и наутро русский принц с королевской свитой благополучно вернулся в Копенгаген, а затем и во Фреденсборг, где его с нетерпением ждала прекрасная и милая Минни.

В течение двух последних недель Александр и Дагмара провели немало восхитительных и дорогих их сердцам совместных часов. Несмотря на то, что она значительно уступала ему в росте, цесаревич не замечал этого. Она была хорошо сложена, подвижна и чрезвычайно грациозна. Минни многое рассказала о себе, о взаимоотношениях с Никсой, о переписке с ним, показала даже сокровенное место у беседки в парке Бернсдорфа, где они впервые поцеловались. В один прекрасный день они объяснились в любви, поднялись на верхний этаж дворца во Фреденсборге и на окошке нацарапали перстнем свои имена. В те солнечные июньские дни они много фотографировались. Благодаря придворному фотографу Хансену их счастливые лица сохранились до наших дней. Дагмара, свежая, как утренняя роза, словно излучает красоту, нежность и любовь. Александр подтянутый, крупный, уверенный, как будто олицетворяет прекрасное здоровье, силу, честность и надёжность.

28 июня 1866 г. цесаревич покинул гостеприимную Данию. Он тепло попрощался с королевской семьёй. Нежная Минни не смогла сдержать слёз, Александр также был растроган, но крепился. Он уезжал переполненный новыми впечатлениями и новыми чувствами. О свадьбе договорились на май следующего года, пообещав до того регулярно писать друг другу письма. Александр был намерен также ещё непременно посетить королевство. Своим родителям он вёз небольшое послание от своей невесты. «Это письмо Вам передаст Саша, — писала Дагмара, — потому что, к несчастью, момент нашего расставания уже пришёл. Я очень сожалею, что он уезжает. Но я также очень признательна Вам, дорогие родители, что Вы позволили ему так долго побыть у нас. Мы воспользовались этим, чтобы лучше узнать друг друга. Каждый день сближал наши сердца всё больше, и я могу сказать Вам, что уже чувствую себя счастливой. Заканчивая, я хочу ещё раз выразить Вам мою искреннюю признательность за Ваши дорогие письма, адресованные нам обоим, которые нас так тронули! Шлю Вам также просьбу прислать ко мне его осенью! Я Вас покидаю, дорогие родители, чтобы побыть с ним ещё немного до его отъезда. Обнимаю Вас от всего сердца, остаюсь навсегда Вашей. Минни».

1 июля на подходе к Кронштадту «Штандарт» с возвращающимися великими князьями был встречен яхтой «Александрия», на которой находился император Александр II. Присутствовавший при встрече министр внутренних дел Валуев отметил: «Все в хорошем духе и довольны. Свита великих князей весьма довольна пребыванием в Дании. Много расспросов и рассказов. Казалось, ни в Европе, ни в России нет туч пред зарёю будущей свадьбы». Возвращаясь в Петергоф, встретили великого князя Константина Николаевича (дядю Костю), председателя Государственного совета, который также вышел со своим пароходом навстречу цесаревичу. В высших кругах предстоящий брак наследника вызывал живейший интерес. 17 июня в России официально была объявлена помолвка Александра Александровича. Избранное общество на все лады обсуждало эту тему. Например, Валуев отмечает, что вел. княгиня Елена Павловна передала ему разные подробности о неохоте, с которою цесаревич ехал в Копенгаген, о его любви к кн. Мещерской, о том, что он будто бы просил государя позволить ему отказаться от престола и пр.

Для наследника наступили тяжёлые дни. Уже 1 июля, в день прибытия он отметил в дневнике: «Так грустно без милой душки Минни, так постоянно об ней думаю. Её мне страшно не достаёт, я не в духе и долго ещё не успокоюсь». Александр решил рассказать о своих чувствах своей матери, как только она вернётся из подмосковного Ильинского и попросить перенести свадьбу с Дагмарой на осень текущего года. О своём решении он написал невесте.

Переписка их дышит нежностью и любовью. Дагмара писала ему каждые 2—3 дня о тех же чувствах, что испытывал и он сам. «Мой милый душка Саша! Я даже не могу тебе описать, с каким нетерпением я ждала твоё первое письмо и как была рада, когда вечером получила его… я всё время думаю о тебе, день и ночь, не проходит минуты, чтобы я не посылала к тебе мои мысли, чтобы они следовали за тобой повсюду. Ну когда же настанет день и мы вновь увидимся?»