Арсен Мартиросян - Кто проторил дорогу к пакту?

Едва только конференция завершилась, пресловутый У. Черчилль выступил с развернутой программой еще и экономической интервенции против СССР, которая явилась бы прелюдией к военной интервенции. Он даже выдвинул план финансового удушения Советского Союза путем организации международного антисоветского экономического фронта! [190]А в целом правящая элита Великобритании практически уже склонилась к тому, чтобы любыми способами развязать новую войну против России, пускай и называвшейся тогда СССР. И это было действительно так. 24 января 1927 г. министр иностранных дел Великобритании О. Чемберлен представил британскому правительству секретный меморандум, в заключительной части которого прямо так и говорилось: «Поскольку разрыв дипломатических отношений не ослабил бы существенно позиции Советского правительства, нельзя предполагать, что это повело бы к изменению советской политики. Что же должно последовать дальше? Куда направить наш удар? Нам больше ничего не остается делать, как внезапно объявить войну»! [191]

Угроза нападения на СССР консолидированными силами Запада действительно стала резко нарастать во второй половине 20-х годов. А планы Запада по организации вооруженного нападения на Советский Союз действительно базировались на идее коалиции вооруженных сил ряда государств, в основе которой лежал замысел генерала М. Гофмана. Уже в 1927 г. произошло резкое обострение обстановки, из-за чего этот год вошел в историю как «год военной тревоги».

Не стали исключением и 30-е годы, причем как догитлеровский их период, так и после его привода к власти. Архивы как внешнеполитической, так и военной разведок СССР-России буквально ломятся от таких данных, в том числе и документальных. Угроза вооруженного нападения на СССР, прежде всего консолидированными силами Запада, в том числе и при участии Японии, уже в самом конце 20-х — начале 30-х гг. была нешуточная. К примеру, вооруженный конфликт на КВЖД, спровоцированный в 1929 г. не столько китайцами, сколько Японией и Великобританией при тихой поддержке и Германии. Ему наследовало сильное обострение международной обстановки в начале 30-х гг., что и было зафиксировано советской разведкой. Так, ссылаясь на свои источники в Париже, Берлине, Варшаве, внешняя разведка докладывала руководству страны в начале 1931 г., что французское правительство готово предоставить Германии заем в 2—3 миллиардов золотых франков с тем, чтобы оказать на нее давление в вопросах советско-германских отношений и пересмотре условий Рапалльского договора. Пересмотр условий означал бы готовность Германии выступить с оружием в руках против СССР [192]. Проще говоря, под выражением «пересмотр условий Рапалльского договора» подразумевалось его одностороннее расторжение Германией! К слову сказать, вляпавшись по собственной же дурости во Вторую мировую войну, Великобритания, в силу своей традиционно подлой политики, тут же пустилась во все тяжкие, сиречь тайные сепаратные переговоры с Гитлером, предлагая ему мир в обмен на непосредственное одностороннее расторжение советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 г. Ну что тут скажешь — Запад, не приведи Господь...

Небезынтересно отметить и некоторые стратегические решения по реализации «плана Гофмана». В догитлеровский период в основном они исходили от Англии. Один из лучших в 20-х гг. ХХ в. агентов советской военной разведки в Германии — «Дипломат» [193]— еще 17 августа 1925 г. сообщил, «что поиск Великобританией базы в Польше и то, что британский империализм усиливает таковую в странах Балтики, является основанием, на котором он и намерен вести самую решительную борьбу против

Москвы. В поисках союзника Англия привлечет и Германию к своей русской политике, взамен чего Германия будет компенсирована изменением существующего статус-кво на восточных границах рейха... А сама английская политика в отношении СССР является политикой подготовки будущего столкновения, но время такового определяется общим политическим положением Великобритании» [194].

Вот тут самое время перейти к анализу связанных с Польшей и странами Прибалтики мифов, которые вошли в рассматриваемый блок. Начнем с Прибалтики.

Тот факт, что, как указывал агент советской военной разведки, британский империализм усиливает свою базу в странах Прибалтики, имея в виду подготовить условия для будущего вооруженного столкновения с Россией (СССР), означало дальнейшее развитие крайне негативных последствий, начало которым было положено еще Брест-Литовским договором от 3 марта 1918 г. [195]Однако все дело в том, что Брест-Литовский договор, хотя и являлся формально германо-российским, на самом же деле имел свою четкую и однозначную... английскую предтечу. Она появилась в виде карты еще раньше, чем даже карта Лабушера — в 1888 году.

Даже беглого взгляда на нее достаточно, чтобы — в части, касающейся судьбы России, — понять одну простую вещь: уже тогда могущественные закулисные силы Великобритании нацелились на лишение России любых выходов к Балтийскому и Черному морям. Все выходы к морям заштрихованы, как находящиеся под влиянием Англии. О выходе к Черному морю говорить не будем, ибо это выходит за рамки настоящего анализа. А вот что касается лишения России выходов к Балтийскому морю — то это, как говорится, старинное и едва ли не одно из самых сокровенных вожделений Великобритании еще со времен Петра Великого. Кстати говоря, впервые эти вожделения картографический были изложены в Англии еще во времена Восточной войны, более известной у нас как Крымская война 1854 — 1856 гг.

Так вот, составленный и подписанный с ленинской стороны отъявленными сколь русофобами, но еще более неумехами-подготовишками, не способными даже «играть в политику в географии» [196], Брест-Литовский договор от 3 марта 1918 г. предоставил, точнее «предоставил» Великобритании, уникальнейший шанс реализовать, наконец, ее старинное вожделение. Хуже того. Навечно закрепить утрату всех достижении петровской России — сиречь лишить Россию каких бы то ни было выходов к Балтийскому морю. Одним росчерком пера эти мерзавцы во главе со своим до одури «гениальным вождем», до хрипоты настаивавшим на необходимости подписания этого договора, лишили Россию всех завоеваний за три столетия, фактически отбросив ее к временам Московского государства. Это было глобальное предательство интересов России, исправлять которое и ликвидировать последствия которого пришлось Сталину. Сначала в тяжелейших условиях конца лета — начала осени 1939 г. Затем еще и в 1940 г. А далее в ходе самой страшной за всю историю России войны. Более того. Международно-правовое оформление исправленного победоносным советским оружием было осуществлено на Ялтинской и Потсдамской конференциях 1945 г.