Александр Вигилев - История отечественной почты. Часть 1.

В текстах берестяных грамот иногда встречаются имена лиц, их доставивших. Это — Давыд Прибыша и сын посадничий Мануил.

Кто был первый из них — неизвестно. Из грамоты конца XIV в. можно только узнать, что некая Марина послала с ним письмо и деньги на покупку бухарской ткани «зендянца» [69].

Служилый человек «посадниций» Мануил около 1350 г. привез в Новгород письмо посадника Онцифора Лукинича [70]. Исследовавшие эту грамоту В. Л. Янин [71] и Л. В. Черепнин [72] считают, что Мануил мог быть только казенным курьером.

Разумеется, Мануил не приходился сыном ни одному из новгородских посадников. В старину воинов, постоянно живших со своими начальниками (князьями) или посадниками, называли «детьми». Так появились в России звания служилых людей: дети боярские, дети посадничьи и даже дети митрополичьи. С XIV в. «дети» стали получать «за службу» земельные наделы и селиться на них. Но по первому зову своего военачальника они свое хозяйство бросали и принимались за выполнение воинских обязанностей.

Среди дел, которыми занимались «дети», была обязанность доставлять грамоты своего начальника. Мы уже имели случай убедиться в правильности этого предположения: в Киевской Руси обязанности гонцов выполняли «отроки» и «мужи». Тоже было и в Новгороде.

Новгородские гонцы для доставки корреспонденции пользовались повозом, который в берестяных грамотах назывался «вожи» [73]. Лошадей и корм, как мы уже знаем из договора между Великим Новгородом и князем Ярославом Ярославовичем Тверским, вестники брали в купеческих селах, у богатейшей части населения Новгородской республики.

Почему же именно купцы были заинтересованы в своевременной и быстрой доставке корреспонденции?

Один из крупнейших купеческих городов Европы — Великий Новгород стоял на пересечении важнейших международных торговых путей. Занимавшимся торговлей по всей русской земле и за границей новгородцам необходимо было знать спрос на товары и колебание цен на рынке. Частые недороды были уделом Новгородской земли. Поэтому во многих берестяных грамотах повторяется один из тот же вопрос: «Дешев ли хлеб?» Хорошо поставленная информация позволяла купцам скупать хлеб в богатых областях Владимирского ополья и Южной Руси, а затем выгодно сбывать его на Севере, получая при этом огромные барыши.

Берестяная грамоты «сыну Кринилы».

План Новгорода. Старинный рисунок

В любую погоду, в жару и холод, в сушь и мокропогодицу скакали по дорогам новгородские гонцы с берестяными грамотами. Известный нам Онцифор Лукинич просил однажды свою мать прислать ему медвежью шкуру, меха, одежду, полости. Кроме того, он давал в письме ряд хозяйственных указаний. «…Михи и серебро, — писал посадник, — не добудешь до пути, пришли с Нестором сим…» [74], Смысл фразы в следующем: если мать не соберет меха и деньги до установления хорошей дороги («до пути»), то когда дорога будет хорошая, пусть приедет за деньгами слуга Онцифора — Нестор. Очевидно, письмо писалось в распутицу, когда дороги раскисли и стали непроезжими для обозов. Но, несмотря на это, береста тем не менее была доставлена в Новгород.

В 1952 г. новгородская экспедиция нашла обрывок грамоты: «…чоловекомъ грамотку пришли тайно…» [75]. Ее отправитель, сам того не подозревая, лишний раз подтвердил, что в Новгороде XI–XV вв. существовала система доставки частной корреспонденции, которой нельзя было доверять тайную переписку.

Тайная переписка имела место в Киевской Руси еще на рубеже XI и XII вв. Археологи находят во многих древних городах печати с надписью «Дьнеслово», которая переводится как скрытое, сокровенное, тайное слово. Ученые связывают некоторые из этих печатей с именами киевских князей Святополка Изяславича и Мстислава Владимировича. География таких печатей довольно обширна — Киев, Новгород, Смоленск, Владимир-Волынский. Но как доставлялись запечатанные ими грамотки — остается загадкой [76].

Год от года богатели «лучшие» люди Новгорода. Купцы стали осторожнее в торговле, реже отправлялись в дальние страны за дивными товарами, жили на проценты, приносимые их сокровищами, скупали землю, становились вотчинниками.

В городе зрела крамола. Новгородская знать давно вынашивала мысль отпасть от Москвы и признать над собой власть польского короля и литовского великого князя Казимира IV. Тайно ковался союз Новгорода с Польшей. Непрерывно происходил обмен послами и гонцами. В 1470–1471 гг. бояре подготовили проект договора с Казимиром IV. Грамота была составлена в духе новгородской «старины». Большинство статей этого документа были идентичны с таковыми в договорных грамотах с великими князьями тверскими и московскими. Но один из ее пунктов не совсем обычен для новгородских договоров: «А подвод по новгородской отчине не имати ни твоим послом, ни твоему наместнику, ни иному никому ж в твоей державе» [77]. Другими словами, все королевские чиновники в новгородских владениях должны были пользоваться своими средствами передвижения. Признавая Новгород королевской «отчиной», зависимой от Казимира IV землей, составители договорной грамоты, в первую очередь, стремились избавиться от ненавистного повоза. Гонец с грамотой был перехвачен московскими заставами. Великий князь Иван III Васильевич предъявил Новгороду обвинение в измене и во главе своих войск двинулся разорять новгородские земли. 14 июля 1471 г. пятитысячный отряд московского воеводы Д. Д. Холмского наголову разбил на реке Шелони прекрасно вооруженное и обученное немцами новгородское ополчение. После шелонского разгрома «лучшие» новгородцы подписали Коростынский договор с Иваном III. Произошло это 11 августа 1471 г. Статьи о повозе в нем были изложены так же, как в известной грамоте 1266 г.

Шелонская победа поставила Новгородскую феодальную республику в зависимость от Русского централизованного государства и подготовила условия для включения «Господина Великого Новгорода» в состав единого Московского княжества. Через несколько лет Иван III предпринял еще два похода на Новгород. С 1478 г. северо-западные земли окончательно вошли в состав Московского государства. Новгородское боярство и его приспешники были разгромлены. Рухнула новгородская «старина» и вместе с ней изжившая себя система повозной почты. На землях Великого Новгорода была создана по московскому образцу новая, более прогрессивная, система доставки грамот — ямская гоньба.