Александр Вигилев - История отечественной почты. Часть 1.

Виленская почтовая линия являлась детищем А. Л. Ордин-Нащокина.

Еще во время переговоров в Андрусове глава русского посольства командирует в Вильну переводчика Посольского приказа Л.П. Марселиуса. Ему предписывалось ознакомиться с постановкой почтового дела в Польше. 9 апреля Марселиус вернулся на посольский стан и под руководством Ордин-Нащокина занялся подготовкой проекта царского указа о скорой гоньбе до польской границы. Афанасий Лаврентьевич вникал во все детали этого проекта. Он указывал, кому из сотрудников Посольского приказа в дать приемом и отпуском почты на границе, сколько ямщиков должно быть на каждом стане, разработал проект формы для почтарей [3].

В это время в Москве начали упорно распространяться слухи о том, что правительство недовольно работой фан Сведена и собирается передать почту в другие руки. Нашелся претендент на должность московского почтмейстера — торговый человек Томас Кельдерман (по некоторым источникам — Келлерман), который в апреле 1668 г. подал об этом челобитье царю. В Посольском приказе за спиной Ордин-Нащокина начались переговоры с Кельдерманом. Когда сведения о переговорах достигли Андрусова, Афанасий Лаврентьевич быстро подготовил указ и инструкцию о передаче почты Марселиусу, да и отправил его самого в Москву со всеми бумагами. 25 мая эти документы были утверждены царем. При назначении Марселиуса управляющим московской почты были нарушены некоторые формальности — забыли взять с него крестное целование и «поручную» запись о том, что он будет честно служить и «приискивать государевой выгоды». Без этого в средневековой России никого не назначали на официальные должности. Л. П. Марселиус был одним из немногих. В последствии, когда между царем и А. Л. Ордин-Нащокиным начались нелады, боярину неоднократно пеняли за нарушение общих правил при назначении Марселиуса на должность [4].

В 1667 г. Ордин-Нащокин разработал новые правила торговли на территории России — Новоторговый устав. Основной идеей этого документа было расширение зарубежной торговли и покровительство отечественным купцам. Иностранные торговцы обязаны были продавать свои товары оптом в пограничных городах, при проезде внутрь страны по специальному разрешению с них взимали, помимо таможенной пошлины, еще и проезжую.

Одним из наиболее значительных пунктов зарубежной оптовой торговли тогда был порт Архангельск — город удаленный от центров русской торговли. Учитывая это, Ордин-Нащокин в августе 1668 г. и апреле 1669 г. написал письма царю о необходимости учреждения архангельской почты. Алексей Михайлович челобитные прочитал и велел их положить в дела Тайного приказа, где они хранятся до сих пор. Афанасий Лаврентьевич на этом не успокоился. Памятуя, что и капля камень точит, он порекомендовал Марселиусу обратиться с аналогичной просьбой. Тот подал челобитную, повторявшую основные положения писем «посольских дел сберегателя»:

— корреспонденция возится не круглый год, а только во время прихода иностранных кораблей, с 1 мая до 1 октября еженедельно;

— государственные грамоты доставляются бесплатно, а с торговых людей брать столько, чтобы им «лишней тягости не было»;

— между Вологдой и Архангельском Марселиус своими силами строит дополнительно пять ямских станов [5].

Однако и Марселиусу отказали в ходатайстве.

Прошло двадцать четыре года. Вновь возродилось дело об архангельской почте. Разыскали в приказных сундуках письма Ордин-Нащокина и Марселиуса и на их основе разработали положение о скорой гоньбе к берегам Белого моря. Это дало основание А. А. Виниусу сказать в 1696 г., что архангельская почта создана «по завету и наказу блаженные памяти болярина Афанасия Лаврентьевича Ордин-Нащокина».

А. Л. Ордин-Нащокин прекрасно понимал значение почты как одного из рычагов развития русской экономики. Отвечая в 1669 г. на очередные обвинения, выдвинутые против него царем, он писал о скорой гоньбе: «Это великое государственное соединительное дело впредь к умножению всякого добра царству Московскому будет» [6].

У Ордин-Нащокина не было полного согласия с царем в вопросах внешней политики. Эти разногласия постепенно охлаждали Алексея Михайловича к боярину. 2 декабря 1671 г. царь его «милостиво отпустил и от всее мирские суеты освободил явно». Опальный боярин удалился в свое поместье Таложня под Торжком. Вскоре Афанасий Лаврентьевич постригся в монахи псковской Крыпецкой пустыни под именем Антония [7]. В 1681 г. его не стало.

А. Л. Ордин-Нащокину посвящена почтовая миниатюра в серии «100-летие русской почтовой марки». Она выполнена по мотивам единственного прижизненного портрета боярина. Парсуна была написана, как предполагают, неизвестным польским художником в Андрусове во время переговоров. Одно время картина висела в Посольском приказе, потом портрет затерялся. Его отыскал в начале XIX в. тогдашний управляющий Московским архивом коллегии иностранных дел Н. Н. Бантыш-Каменский [8]. В 30-х годах нашего столетия портрет был передан в Государственный Исторический музей.

Весной 1665 г. А. Л. Ордин-Нащокин предложил русскому правительству заключить договор с голландцем Яном фан Сведеном об организации международной почтовой линии между Москвой и Ригой [9].

Фан Сведен (в архивных документах его называют ван Сведен, и фон Сведен и даже Иван Шведов) прибыл в Россию летом 1662 г. для «корабельного строения». Но мастер он был, как выяснилось впоследствии, неважный, хотя и отличался большими организаторскими способностями. Бывший корабел прочно осел в Посольском приказе, ему поручили вызов мастеров из Голландии.

По договору фан Сведен должен был получать ежегодно 1000 руб., половину предполагалось оплачивать соболями. Но уже через несколько месяцев, в сентябре 1665 г., содержатель почты написал «сказку» царю, что этих денег ему мало, так как на организацию гоньбы «своими людьми и на своих лошедех» он затратил 1200 руб. Сумма по тем временам колоссальная, на нее можно было тогда купить почти 18 килограммов золота высшей пробы.

В обязанности фан Сведена входило доставлять письма русских послов и агентов, иностранные «куранты», отписки воевод, сидевших на всем пути от Пскова до Москвы, и царские указы. Кроме того, голландец мог перевозить частные письма и плату за них безотчетно класть себе в карман.

Чуть ли не с первых дней работы новой почтовой линии в приказы Тайных дел и Посольский начали поступать жалобы: почта в урочные дни не бывает, почтари опаздывают, письма в дороге теряются. Фан Сведен объяснял все это отсутствием хороших дорог, неустроенностью быта почтарей и снова требовал денег.