Александр Вигилев - История отечественной почты. Часть 2.

Здесь уместно сказать несколько слов о приказах, принимавших участие в организации почтовой гоньбы в Архангельск. Все расходы по устройству почты нес Новгородский приказ, в ведении которого находились северные русские города. Из него были отпущены деньги на покупку лошадей и сбруи, на пошив форменной одежды почтарям, на его средства приобретались переметные сумы и платили за изготовление почтовых знаков. И десять рублей Степану Часовникову, устроителю станов между Вологдой и Архангельском, заплатил Новгородский приказ [34]. По его указанию Ямской приказ выделил людей на должность почтальонов, обеспечил их зелеными суконными кафтанами. Его сотрудники купили на Украине 23 лошади и перегнали их на Север, по дороге были закуплены телеги и сбруя. Ямской приказ нашел мастеров и материалы для починки станов.

Организацией почтовой гоньбы ведал Посольский приказ, которому подчинялась русская почта.

Все приказы действовали на редкость слаженно и не пытались переложить, как это случалось обычно, свою работу на другое ведомство.

Отдельные мелкие поручения по царским указам давались приказам Большого дворца и Монастырскому. Большую работу проделали городские воеводы. Все это позволило за очень короткий срок (три недели) открыть гоньбу на колоссальной по протяженности почтовой линии, равной которой не было в Европе. Длина Архангелогородского тракта превышала 1200 верст.

Для устройства почты 12 июня на Двину был послан подьячий Посольского приказа Степан Часовников. Обгоняя его, мчался по тракту гонец Анисим Сорокин со строгими наказами «слушаться» подьячего и во всем помогать ему. До начала регулярной гоньбы Часовникову предписывалось решить множество организационных вопросов. Это прежде всего — благоустройство дороги и создание станов между Вологдой и Архангельском. Восемьсот пять верст разделяло эти города, а ямских станций было очень мало, и находились они в ужасном состоянии. Буквально за несколько дней по городам и деревням вдоль Ваги и Северной Двины организовали 26 станов, замостили топкие места, построили семь мостов через ручьи и реки. Кроме того, Часовникову вменялось «под Троицким Сергиевым монастырем на посаде и в том монастыре учинить почтарям стан, потому что от Москвы до Переславля Залесского переезд дален» [9] Устройство стана под Троицким монастырем (теперь — город Загорск) возлагалось также на Гаврилу Федоровича Деревнина, думного дьяка приказа Большого дворца. Он вел переговоры с монахами о кормлении почтарей и приюте их в ночное время [36]. [35]. На обратной дороге из Архангельска подьячий должен был взять у ямских старост и почтарей поручительство и проверить выполнение царского наказа: «на ямех для почты поставить по три мерина самых добрых со всей гонебной рухлядью» [37].

В царских указах и наказах устроителям почты предписывалось уделять особое внимание сохранности корреспонденции. Прежде всего для гоньбы выбирали «ямщиков добрых непьяниц» с хорошими лошадьми. Письма и грамоты должно было везти «бережно в мешках под пазухой, чтоб от дождя не измочить и дорогой пьянством не потерять» [32]. За потерю или порчу почты ямщику грозила пытка.

На вновь устраиваемых станах почтарями ставили в основном крестьян из близлежащих деревень. Среди выбранных оказалось очень мало опытных ямщиков — шестеро из 80 человек. По Ваге и Северной Двине вообще было мало ямщиков, и поэтому администрация решила их в почтари не брать, чтобы не ослабить транспорт края. Все восемьдесят человек выбранных были грамотные, они сами расписались на обороте листа с присягой.

В Москве почту принимали и отпускали в Посольском приказе. Однако еще до начала регулярной гоньбы, в конце июня 1693 г., последовал указ: «ведать почту… с июля месяца по октябрь (т. е. на время пребывания Петра I в Архангельске) в селе Преображенском стольнику Артамону Михайловичу Головину» [38]. Такое же указание дали Головину и летом 1694 г. во время второго путешествия царя в Поморскую землю. Для чего это было сделано — неизвестно. Возможно, Петр I боялся, что его переписку просматривают клевреты царевны Софьи, и поэтому поставил во главе московской почты своего сторонника А. М. Головина. Возможно, тут сыграл какую-то роль тот факт, что мать царя — Наталья Нарышкина — чаще жила в Преображенском, чем в Кремле. Не будем гадать. Пока очевидно одно: почта на Север служила прежде всего интересам правительства и административного аппарата.

«Поручная запись» старосты Григория Фомина, 1694 г.

В Архангельске почтовой конторой стала съезжая изба. Сохранились адреса и некоторых других почтовых дворов. Из отписки ярославского воеводы Василия Саковина известно, что к 14 июля почта в Ярославле была поставлена на посаде, на проезжей Михайловской улице, в подворье Толгского монастыря [10] Это здание сохранилось до сих пор на современной Почтовой улице. . В Ростове таким местом был Кремль, а в Переславле-Залесском — двор вдовы Палагеи Валуевой на Семеновской (впоследствии — Ростовской) улице посада [11] В ЦГАДА хранится рукописная книга 1807 г. «Выписка о первоначальном заведении и дальнейшем распространении почт в России», в которой указано, что почта в Переславле-Залесском была поставлена на Невской улице [39]. Это не соответствует действительности, так как почтовый двор переехал туда только в 1722 г. . По ней проходила дорога на Север. Местный воевода снял двор Валуевой в аренду за 2 рубля 6 алтын и 3 деньги в год [40].

Казенная почта доставлялась не только в места, лежащие по Северному тракту, но и в города в стороне от главной дороги (такие города в старинных документах именовались «близкими»). Делалось это так. Грамоты и бумаги, адресованные в Устюг Великий, Соль Вычегодскую, Яренск и Каргополь, вынимали из почтовой сумы в Вологде [12] Такой вид отправления назывался «почтой в двойных запечатанных сумах» [41]. . Подьячий, заведовавший почтой, рассортировывал пачку с надписью «Вологда» и записывал всю корреспонденцию в особую книгу. Местные письма оставлял в приказной избе, остальную почту рассылал далее с нарочными гонцами. Как правило, гонцы из Вологды выезжали в день прихода московского почтаря. Время убытия и прибытия гонцов регистрировалось как в Вологде, так и в «близких» городах [42].

Таким же образом более северные города — Кевроль, Мезень и Пустозерск — получали почту из Архангельска. Дорога шла по реке Пинеге через большое торговое село Кимжу и далее через Малую Немнюгу на Мезень. Вероятно, именно по ней везли зимой в мезенскую ссылку «еретика» протопопа Аввакума. В 1667 г. протопоп Аввакум с «соузниками» проследовал в свою последнюю ссылку в Пустозерск, «место тундряное, студеное и безлесное».