Владимир Райцес - Процесс Жанны дАрк

Но во время суда такая, по словам самой Жанны, «ничтожная мелочь» приобретает значение одной из главных улик для обвинения в ереси. И этой улике суждено будет сыграть в судьбе девушки роковую роль. Впрочем, не будем забегать вперед…

Жители Вокулера поверили в Жанну. Она приобрела много друзей, готовых разделить с ней тяготы предстоящего путешествия. К Жану из Меца присоединился его товарищ Бертран де Пуланжи, и оба рыцаря настойчиво уговаривали Бодрикура уступить просьбе девушки. Сам комендант видел быстро растущую популярность Жанны, и это заставило его изменить свое первоначальное отношение к ней. А когда Жанну милостливо принял союзник дофина, герцог Лотарингский, который заинтересовался новоявленной «пророчицей» и пригласил ее в свою резиденцию, колебания Бодрикура исчезли. Он согласился дать Жанне провожатых и письмо к дофину.

Горожане сообща снарядили девушку в дорогу. Они купили для нее крепкую вороную лошадку. Портной сшил ей по мерке костюм: холщевую рубаху, суконную куртку, штаны, соединяющиеся шнурками с курткой. Сапожник вытачал маленькие сапоги на толстой подошве, с длинными голенищами. Жанна подстригла волосы в кружок, надела круглую шапочку, прикрепила шпоры, привязала справа к поясу меч, подаренный Бодрикуром, и стала похожа на мальчишку-пажа. Она уверенно держалась в седле, ловко управляла конем, и при виде ее никто не мог подумать, что это переодетая девушка.

13 февраля маленький отряд покидал Вокулер. Он насчитывал семь человек: Жанна, Жан из Меца и Бертран де Пуланжи с их слугами, некий лучник Рошар и королевский гонец Коль де Вьенн, привезший незадолго до этого письмо дофина и возвращавшийся ко двору. Большая толпа проводила девушку до ворот. Среди провожатых был и Бодрикур. Он оглядел ее с ног до головы, вздохнул: «Ну что же, езжай. И будь, что будет».

Прежде чем попасть за Луару, в Шинон, где находился тогда двор дофина, Жанне и ее спутникам предстояло проехать через Шампань, в которой хозяйничали англичане, и по враждебной Бургундии.

...Семь человек пересекают занятую врагами страну. Они едут по размытым весенними дождями проселкам, объезжая города, в которых стоят неприятельские гарнизоны, переправляются вброд через вздувшиеся реки, отдыхают под открытым небом или в брошенных домах. «Повсюду на нашем пути, - вспоминал позже Жан из Меца, - были англичане и бургундцы, и чтобы избежать встречи с ними, мы часто ехали по ночам».

По многу часов не слезает Жанна с седла. На привалах спит в сапогах и куртке. И ни одной жалобы, ни малейшего признака упадка духа. Жанна радостно возбуждена. «Во время одиннадцати дней пути, - вспоминал Бертран де Пуланжи, - мы находились в сильной тревоге. Но Жанна нам повторяла: „Не бойтесь ничего. Вы увидите, как ласково примет нас в Шиноне дофин“» (Q, II, 449).

По приезде в Шинон Жанну поместили на постоялом дворе, а ее спутники отправились в королевский замок, Девушка ждала, что с минуты на минуты ее проведут к дофину. Но замок молчал. Прошел день, другой - никто не приходил за Жанной.

Тем временем в королевском совете обсуждался вопрос о ее приеме. Сохранилось свидетельство одного из членов этого совета, президента счетной палаты Симона Шарля, о том, как проходило это обсуждение. Его рассказ заслуживает быть приведенным полностью, поскольку он точно воспроизводит реакцию двора на известие о появлении Жанны.

«На обсуждение совета был поставлен вопрос, должен ли король выслушать ее или нет. С самого начала спросили у нее, зачем она пришла и с какой целью. Она ответила было, что скажет об этом только королю, но когда ей заявили, что ее просят высказаться именем короля, она согласилась поведать мотивы своей миссии. „Мне, - сказала она, - небесный царь поручил сделать две вещи: во-первых, снять осаду с Орлеана и, во-вторых, повести короля на коронацию в Реймс“.

«Выслушав это, некоторые члены совета заявили, что король ни в коем случае не должен доверять этой девушке. Другие же были того мнения, что, поскольку она называет себя божьей посланницей, король должен по крайней мере выслушать ее. Сам король желал, однако, чтобы ее предварительно допросили клирики и люди церкви.»

«Наконец, не без затруднений, было решено, что король выслушает Жанну. Но когда она уже прибыла в Шинонский замок, чтобы предстать перед королем, он, подстрекаемый своими приближенными, все еще колебался в намерении дать ей аудиенцию. Тогда ему указали, что Робер де Бодрикур сообщил письмом о том, что он посылает эту женщину, и что она пересекла занятые врагом провинции, каким-то чудесным образом переправившись вброд через многочисленные реки, чтобы попасть к нему. Это убедило короля, и аудиенция Жанне была дана» (Q, III, 115).

Первое свидание дофина с Жанной состоялось в парадном зале Шинонского замка в присутствии многочисленных придворных. Девушку подвергли очередному испытанию: дофин спрятался за спинами придворных, а его место занял один из пажей. В общем разыграли сцену, более уместную на подмостках народного театра во время представления фарса с переодеванием, нежели в официальной резиденции государя. Ждали, как поведет себя Жанна. Сумеет ли она опознать истинного дофина, повинуясь лишь внутреннему чувству (было известно, что изображений Карла она не видела)? Если бы она обманулась, ее непрочная еще репутация «посланницы небес» оказалась бы безнадежно погубленной, и кое-кто из окружения дофина на это рассчитывал.

Надеждам этих людей не суждено было сбыться. Войдя в зал, освещенный неровным пламенем факелов, Жанна сразу же нашла дофина и приветствовала его низким поклоном. На присутствующих, и прежде всего на самого Карла, это произвело потрясающее впечатление.

Во время суда над Жанной следствие неоднократно обращалось к этому эпизоду. «В «сверхъестественной» проницательности подсудимой судьи видели проявление колдовских чар. Сама она объясняла все очень просто: «Когда я вошла в королевскую палату, я узнала короля среди других по совету моего голоса, который указал мне на него» (Т, I, 89). Думала ли она и впрямь так, или же хотела дать судьям еще одно доказательство божественного характера своей миссии - сказать что-либо определенное на этот счет невозможно. Но вот что обращает на себя внимание при знакомстве с материалами обвинительного процесса: на протяжении почти полугодового следствия и суда Жанна ни разу не назвала сама ни одного имени. Всякий раз, когда речь заходила о поступках, подсказанных ей другими людьми, она ссылалась на бога, «голоса», святых, ангелов, архангелов и т. д. Так, например, отвечая на вопрос следователя о причинах, побудивших ее переодеться в мужской костюм, Жанна заявила, что она сделала это по велению бога и его ангелов (в данном случае в роли ангела выступал Жан из Меца). Отвечая подобным образом, она не только защищала себя, но и стремилась отвести даже малейшую тень подозрений от своих друзей.