Шарль де Голль - Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946

В соглашении «Литтлтон — де Голль» было, в частности, зафиксировано, что Франция продолжает осуществлять в Сирии и Ливане функции, которые были на нее возложены. Было, кроме того, уговорено, что весь Восток представляет собой единый театр стратегических операций в борьбе против германо-итальянского врага и что Франция признает за англичанами стратегическое командование, учитывая значительное — в то время — преобладание британских сил над французскими на этом театре военных действий. Наконец, этим соглашением предусматривалось, что территориальное командование, то есть поддержание порядка на территории Сирии и Ливана, находится исключительно в ведении Франции. Такова была основа франко-британских отношений в Сирии, и таковой она оставалась до 15 час. 30 мин. 31 мая.

Пришло время, и Франция провозгласила независимость Сирии и Ливана, что соответствовало цели полученного ею мандата, заявив о своей готовности начать переговоры о практических условиях развития этих стран по пути независимости. Не буду распространяться относительно тех трудностей, с которыми мы столкнулись в Сирии и Ливане, стремясь выполнить нашу задачу, то есть утвердить их подлинную независимость, обеспечив при этом внутренний порядок в обстановке военного времени. Все атрибуты независимости были нами постепенно им переданы. За Францией осталась лишь одна обязанность, предусмотренная мандатом, — военное командование сирийцами и ливанцами, вступившими в так называемые Специальные войска, созданные именно для поддержания порядка в этом сложном и неоднородном регионе. Мы вывели из Сирии почти все находившиеся там французские войска, которые отправились воевать в Бир-Хашейм, затем в Тунис, Италию и Францию, оставив в Сирии и Ливане незначительную часть собственно французских войск — максимально 4–5 тыс. человек.

Англичане же сохранили на всем Востоке огромные наземные, воздушные и морские силы, которые в настоящее время насчитывают 600 тыс. человек — я не оговорился: именно 600 тысяч, — и держат в Сирии и Ливане целую армию, IХ-ю.

Таковы были объективные условия, в которых должно было осуществляться соглашение «Литтлтон — де Голль». Не буду от вас скрывать, что мы столкнулись с массой сложностей, вызванных занятой англичанами позицией либо наверху, на уровне британского правительства, либо внизу, на уровне многочисленных английских представителей, которые в своей деятельности относились к нам враждебно или, по меньшей мере, критически.

Франция делала все, чтобы сгладить эти осложнения и даже скрыть их, поскольку она сражалась в одном строю с другими объединенными нациями, в том числе с Великобританией, и считала, со своей стороны, необходимым избегать всего, что могло бы усугубить разногласия и встревожить общественное мнение, особенно французское. Оккупированной врагом метрополии вряд ли следовало знать о тех сложных и неприятных вещах, которые происходили в Сирии и Ливане и наносили ущерб ее интересам и достоинству.

Желая положить конец этой пагубной ситуации, мы попытались вступить в переговоры с Сирийской и Ливанской республиками о заключении договоров, которые окончательно урегулировали бы все нерешенные проблемы. Речь шла, во-первых, о культурных и духовных интересах Франции, а они — огромны; во-вторых, о французских экономических интересах в Сирии и Ливане; в-третьих, о возможности для Франции располагать на Востоке определенным числом баз подобно тому, как ими располагает Великобритания, а в настоящее время и Соединенные Штаты, с тем чтобы внести свой вклад в будущее международное стратегическое сотрудничество в этом важном регионе постоянно действующих коммуникаций.

В первых числах мая генерал Бене, генеральный и полномочный представитель Франции в Леванте, направил правительствам Дамаска и Бейрута соответствующие предложения французского правительства, получив в ответ заявление о том, что эти предложения неприемлемы и, следовательно, нет надобности в переговорах. Одновременно, начиная с 8 мая, повсюду стали происходить инциденты, охватившие сирийские города, в частности Халеб, Хомс, Хаму и Дамаск. Вооруженные банды, нередко при содействии местной жандармерии и полиции, находящихся в подчинении у сирийского правительства и получивших, к сожалению, оружие из рук британских властей, несмотря на наши многолетние предупреждения против подобных акций, — эти вооруженные банды напали в ряде мест на французские посты, не щадя отдельных французских граждан, а также на французские военные объекты и даже на гражданские учреждения. Несколько человек были убиты. Сложившаяся ситуация вынудила наши войска к ответным действиям и, естественно, к наведению порядка. Повсюду им удалось это сделать, кроме района Джебель-Друз, оставшегося в руках местных — друзских — эскадронов, сформированных той частью друзов, которая более или менее последовательно выступала за отделение. На всей остальной территории усилиями французских военных властей порядок был восстановлен, хотя в некоторых местах и не без серьезных трудностей, как, например, в Дамаске, где некоторые французские объекты были окружены толпой и жандармерией: чтобы избавиться с меньшими потерями от осаждавших, пришлось использовать артиллерию и даже один самолет. Таково было положение к вечеру 30 мая. Британское правительство обратилось к французскому правительству с настоятельным требованием прекратить огонь и передать управление в Сирии и Ливане британскому командованию, для того чтобы оно могло принять меры, которые сочтет более соответствующими в данной ситуации.

Само собой разумеется, французское правительство не потребовало от своих войск в Сирии и Ливане подчинения британскому командованию, что означало бы отказ Франции от своих прав и от выполнения соглашений, заключенных с Англией, а приказало им вечером 30 мая прекратить огонь и оставаться на своих позициях до тех пор, пока обстановка не прояснится. Этот приказ был отдан 30 мая в 23 часа и был выполнен нашими войсками в Сирии и Ливане 31 мая.

Как вам известно, в 17 часов 31 мая я получил от г-на Уинстона Черчилля послание, с которым вы могли познакомиться еще до этого, так как оно было оглашено г-ном Иденом в Палате общин за час до его вручения адресату. В этом послании отмечалось, что между британскими и французскими войсками могут произойти в Сирии столкновения и что в связи с этим мне следует отдать французским войскам распоряжение вернуться в казармы. Послание Премьер-министра никак не повлияло на приказы, которые я отдал французским войскам, находящимся на сирийской территории. Не повлияло и не повлияет. Я не счел нужным отвечать на него. Поскольку послание было публичным, необходимо было давать публичный ответ. Я думаю, исходя из общих интересов, этого делать не стоило.