Шарль де Голль - Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946

Мы должны построить мир, то есть выполнить на деле и оформить в виде договоров с другими нациями то, за что мы сражались, за что мы столько страдали, за что мы вместе с союзниками только что одержали победу. Речь идет об урегулировании положения Франции в области ее безопасности и в области ее отношений с другими странами. Речь идет о формировании нового облика Европы, а завтра и Азии, с тем, чтобы они были уравновешены, жизнеспособны, справедливы. Речь идет о том, чтобы выстроить новую мировую систему, в которой правили бы закон и справедливость.

Это будет влиять не только на судьбу нашей страны и каждого из наших детей, но и на будущее всех народов мира, судьбу миллионов и миллионов мужчин и женщин, которые населяю и будут населять нашу Землю. Наш народ прожил достаточно тяжелую жизнь, чтобы понять, что все, начиная с нашего счастья или нашего несчастья, непосредственно зависит от того, как будет построено это человеческое содружество. Таким образом, нет ничего важнее в наши дни, чем условия, в которых мир укрепит жизнь всей планеты, которую сплотила война. Вы можете мне поверить, ничто не может быть выше той ответственности, что несут сейчас те, кто взял на себя ответственность говорить и действовать от имени Франции для достижения столь великой цели среди не слишком дружелюбного окружения. Ничто не может быть выше для Франции ее права и ее долга занять свое место и сыграть свою роль по мере сил.

Я подчеркиваю: по мере сил, ведь с течением времени каждого оценивают по его заслугам. Поэтому с того момента, как армии перестают быть высшим доводом народов, способность жить, работать, производить становится наиважнейшим условием независимости и влияния страны. Для того, чтобы заставить ценить как должно и во благо всех наши интересы и наши идеалы, самым срочным и необходимым делом для нас станет вхождение в общую экономическую деятельность не как народа, ожидающего помощи от других, но как народа, умеющего работать, извлекать все, что можно, из своей земли, недр, заводов, портов, коммуникаций, показывающего способность давать что-то взамен и демонстрирующего порядок и здравомыслие в политической, социальной и моральной области. По всему миру известно, что нет ни величия в смуте, ни прогресса в беспорядке.

Поэтому, начиная с сегодняшнего дня, речь идет не только о нашей способности существовать, нашем уровне жизни, но именно о нашем месте и нашей репутации в мире, что зависят от нашего производства. Вчера ничего не было выше национального долга сражаться. Сегодня нет ничего выше долга производить.

Я не буду еще раз перечислять условия, тормозящие процесс восстановления. Я также не буду пояснять, что в бедственном положении, которое понемногу выправляется, любой ценой нужно воздерживаться от т. н. легкой политики, которая под ложным предлогом облегчения настоящего поставит под угрозу будущее. Я воздержусь, например, от объяснения того, что, как и мне, известно всем, а именно: в суровое время нехватки всего абсолютно необходимо поддерживать на определенном и согласованном уровне цены, зарплаты и оклады, иначе эти три составляющих вступят между собой в соревнование, в конце которого нас неминуемо ожидает инфляция, обвал франка, крах общегосударственных финансов и нищета почти всего населения. Конечно, блокирование цен, окладов и зарплат не может удовлетворять ни одну из заинтересованных категорий населения. Производители в промышленности или сельском хозяйстве недовольны, видя, как до минимума снижаются их доходы, даже если они и не несут при этом потерь. Рабочие, служащие, чиновники неохотно соглашаются на то, что не могут на свое жалованье обеспечить себя продуктами питания и предметами первой необходимости, которых, впрочем, и так недостаточно. Для государственной власти легкие и опасные игры в демагогию могли бы помочь искусственно увеличить фиктивные доходы и тех, и других, что на какое-то время дало бы им приятную иллюзию быть среди поставленных в более выгодное положение, но что привело бы страну прямиком к разорению. Долг государства, наоборот, состоит в том, чтобы зафиксировать в совокупности цены, зарплаты и оклады в наиболее уравновешенном состоянии и твердо придерживаться его. Правительство приняло такие решения в этом плане со знанием дела; зафиксировало те показатели, которые следовало; придерживается и будет придерживаться принятой позиции.

В нашем положении замедление темпа деятельности производителей или забастовки, если они случаются, не могут иметь других последствий, кроме еще большего ухудшения в ущерб всем ситуациям в сфере производства. На этом теряют все, исключая, быть может, тех, кто хотел бы превратить недовольство народа в средство политической борьбы. Но я уверен, что рабочие, служащие, промышленники, крестьяне поняли, как и те, кто их представляет, какова ставка и чем она обернется, и я хочу сказать им, что, слишком хорошо зная их беды и трудности, я полностью уверен в их разуме, их совести, их беспокойстве о всеобщих интересах.

Таким образом, я хотел бы добавить, что органы власти, по своему долгу борясь против смертельно опасного нарушения равновесия, планируют улучшить, как только представится такая возможность, условия распределения продовольствия и сырья, поставляемых производителями, и в первую очередь, снабжения продуктами питания. В этом отношении, как и в прочих, мы не только страдаем от крайнего недостатка, но также несем бремя достойных сожаления привычек, повсеместно сформировавшихся при вражеской оккупации. Как бы то ни было, именно на эту область все правительство, освободившееся теперь от первоочередных и всепоглощающих обязанностей по ведению войны в Европе, сможет перенести основную часть своей деятельности и приложить к этому все свои усилия.

Насущные проблемы, вставшие перед нацией и требующие своего немедленного разрешения, не мешают ей смотреть в будущее, которое для нее именуется возрождением. Но само собой разумеется, что, как в области экономической, социальной и семейной, так и в области нравственности, административной и политической системы, возродить Францию означает вернуться к тому порядку вещей, который существовал до войны. В этих областях страна заключила сама с собой договор, а для меня он был заключен уже в первые дни, когда пять лет тому назад обстоятельства заставили меня выступить за ее чувства и интересы в борьбе за ее спасение, за ее будущие надежды, и я думаю, что ни разу не изменил этой цели, убеждениям и речам.

Это воля как страны, так и правительства — осуществить как можно скорее эффективно и на практике определенные глубокие реформы, которые должны изменить государство и французское общество соответственно требованиям нашего времени. Впрочем, страна никогда не верила и не верит, что можно провести эти изменения необдуманно и в спешном порядке. Во всяком случае, сейчас, когда выиграны все сражения и основные стратегические и организационные усилия могут быть перенесены на другие цели, я могу сообщить, что еще до конца 1945 будут проведены три серии новых важных реформ. Речь идет о реформе в области государственной власти, которая как никогда раньше даст нашей администрации возможность лучше решать современные проблемы. Речь идет о мерах, естественным образом передающим государству, разумеется, не в ущерб, но исключительно во благо нации, два основных рычага управления: производство угля и электроэнергии, от которых зависит экономическое развитие страны и империи, а также распределение кредитов, благодаря чему станет возможным руководить всей деятельностью страны. Речь идет, наконец, о мерах, касающихся населения Франции, как в области содействия семье, так и рационального регулирования иммиграцией.