Шарль де Голль - Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946

Прежде всего, мы приветствуем постоянные, частые и возрастающие контакты между русскими людьми и нашими собственными людьми с обеих сторон Атлантики. Это — моя обязанность, однако, я уверен, что вы бы желали, чтобы я предъявил факты так, как я их вижу, о существующем положения в Европе.

От Штеттина на Балтике до Триеста в Адриатике, железный занавес протянулся поперек континента. По ту сторону воображаемой линии все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы. Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, все эти известные города и поселения вокруг них находятся в том, что я должен называть Советской сферой, и все подчинено, в той или иной форме, не только Советскому влиянию, но очень сильному и, во многих случаях, чрезвычайно сильному контролю Москвы. Только Афины — Греция с бессмертной красотой — является свободной в выборе будущего под британским, американским и французским наблюдением. Контролируемое русскими польское правительство было поощрено делать большие и неправомерные нападки на Германию, и массовые изгнания миллионов немцев в масштабе, печальном и невообразимом, теперь имеют место. Коммунистические партии, которые были очень небольшие во всех восточных государствах Европы, дорвались до власти повсюду и получили неограниченный тоталитарный контроль. Полицейские правительства преобладают в почти каждом случае, и пока, кроме Чехословакии, нигде нет никакой подлинной демократии.

Турция и Персия также глубоко встревожены и обеспокоены требованиями, которые предъявляет к ним московское правительство. Русские сделали попытку в Берлине создать коммунистическую партию в их зоне оккупации Германии, особо поддерживая группу левых немецких лидеров. В конце борьбы в прошлом июне, Американские и Британские армии освободили западные районы, в соответствии с ранее достигнутым соглашением, на глубину в некоторых местах до 150 миль и на фронте почти 400 миль, чтобы позволить нашим российским союзникам занимать эту обширную дополнительную территорию, которую западные демократические государства захватили.

Если теперь Советское правительство попытается отдельно создать про — коммунистическую Германию в их зоне, это причинит новые серьезные трудности в Британской и Американской зонах, и разделит побежденных немцев между Советами и Западными демократическими государствами.

Любые выводы могут быть сделаны из этих фактов — и факты таковы: это, конечно, не та освобожденная Европа, за которую мы боролись.

Это не то, что необходимо для постоянного мира.

Безопасность мира требует нового единства в Европе, от которого никакая нация не должна быть в стороне. Из-за ссор между сильными расами в Европе происходили все войны, как в прошлое время, так и та мировая война, свидетелями которой мы были.

Дважды в нашей жизни мы видели как США, против их желания и их традиций, против аргументов, силу которых невозможно постичь, втянутыми непреодолимыми силами в эти войны, чтобы гарантировать победу хорошего над плохим, но только после того, как произошли ужасная резня и разрушения. Дважды Соединенные Штаты были вынуждены посылать несколько миллионов молодых людей через Атлантику, чтобы найти войну; но теперь война может найти любую нацию, везде, где можно, между сумраком и рассветом. Конечно мы должны работать с сознательной целью для великого умиротворения Европы, в пределах структуры Организации Объединенных Наций и в соответствии с Уставом. То, что я чувствую — открытая причина политики очень большой важности. (…)

Будущее Италии находится в равновесии.

Снова нельзя воображать восстановленную Европу без сильной Франции. Всю мою сознательную жизнь я работал для сильной Франции и я никогда не терял веру в ее судьбу, даже в самые темные часы. Я не буду терять веру теперь. Однако, в большом числе стран, далеких от Российских границ и во всем мире, коммунистические пятые колонны дестабилизируют и работают в полном единстве и абсолютном повиновении к указам, которые они получают от коммунистического центра. Кроме этого, в Британском Содружестве наций и в Соединенных Штатах, где коммунизм еще в младенчестве, коммунистические партии или пятые колонны составляют возрастающий вызов и опасность Христианской Цивилизации.

Это мрачные факты для всех, чтобы рассказывать о них на другой день после победы, полученной великим братством по оружию и по стремлению к свободе и демократии; но мы должны их знать, чтобы не стоять спокойно, когда еще есть время что — то сделать.

Беспокоит также перспектива на Дальнем Востоке и особенно в Манчжурии. Соглашение, которое было сделано в Ялте, к которому я был причастен, было чрезвычайно благоприятно Советской России, но это происходило во время, когда никто не мог бы сказать, что немецкая война продлится все лето и осень 1945, и что Японская война, как ожидалось, будет длиться еще 18 месяцев после конца немецкой войны. В этой стране вы все так хорошо осведомлены относительно Дальнего Востока, и такие преданные друзья Китая, что нет нужды разглагольствовать далее на эту тему.

Я чувствовал себя обязанным изображать тень, которая, как на Западе, так и на Востоке, падает на мир. Я был высоким министром во время Версальского Соглашения и близким другом Г. Ллойд Джорджа, который был главой Британской делегации в Версале. Я самостоятельно не соглашался со многими вещами, которые видел, но у меня осталось очень сильное впечатление об этой ситуации, и я нахожу болезненным сопоставлять это с тем, что преобладает теперь. В те дни имелись высокие надежды и безграничная уверенность, что войны закончены, и что Лига Наций стала всемогущей. Я не вижу и не чувствую той же самой уверенности или даже тех же самых надежд в измученном мире в настоящее время.

Я уверен, что наша судьба все еще в наших собственных руках и что в наших силах спасти будущее, что я чувствую, что я обязан говорить об этом всегда, когда я имею случай и возможность делать это. Я не верю, что Советская Россия желает войны. Что их желания являются плодами войны и неопределенного расширения их мощи и доктрины. Но что мы должны рассмотреть сегодня, в то время как еще осталось время — это постоянное предотвращение войны и учреждение условий свободы и демократии как быстро, насколько это возможно во всех странах. Наши трудности и опасности не исчезнут, если мы закроем наши глаза на них. Они не исчезнут от простого ожидания того, что должно случиться; и не будут удалены политикой успокоения. Необходимо урегулирование, и чем дольше это будет отсрочено, тем труднее это будет и тем больше возрастет опасность.

От того, что я видел наших русских друзей и союзников во время войны, я убежден, что не имеется ничего, чем они восхищаются так много как сила, и не имеется ничего, что они уважают меньше, чем слабость, особенно военная слабость. Для этой причины старая доктрина равновесия сил необоснована.