Г. Костырченко - Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм.

«… Евреи доставляли особенно высокий процент (по сравнению с общей численностью еврейского населения) вождей революционного движения. И теперь евреи имеют, кстати сказать, ту заслугу, что они дают относительно высокий процент представителей интернационалистского течения по сравнению с другими народами» [53] Там же. — Т. 30. — С. 324. .

Пытаясь выбить из-под Бунда саму основу его претензий на выражение интересов еврейских трудящихся в социал-демократическом движении, Ленин, ссылаясь прежде всего на труды авторитетного немецкого марксиста К. Каутского, объявил «совершенно несостоятельной… в научном отношении» идею «об особом еврейском народе», которая, по его мысли, была «реакционна по своему политическому значению» [54] Там же. — Т. 8. — С. 74. . Более того, он обвинил Бунд в поддержке «сионистской идеи еврейской нации». Единственно правильное решение ему виделось в ассимиляции, растворении еврейства в окружающей этнической среде. Тем самым как бы по самопроизвольной логике вещей выходило, что и проблема Бунда должна решаться аналогичным образом, то есть путем поглощения его общероссийской социал-демократией. Собственно, ради обоснования этого вывода Ленину пришлось предварительно порассуждать о такой мало занимавшей его ум революционера-прагматика материи, как нациообразующие признаки (общность территории и языка), и о том, что разбросанные по миру евреи не связаны такой общностью и потому не могут считаться нацией. Правда, говоря о российских евреях, Ленин невольно вступил в противоречие со своими же общетеоретическими построениями, когда вскользь упомянул о том, что они имеют единую территорию — черту оседлости и единый язык — «жаргон». Был и еще один существенный признак или, точнее, фактор, способствовавший обособлению российского еврейства от остального населения, о котором Ленин не упомянул в своей статье «Положение Бунда в партии» (октябрь 1903 г.). Это государственный антисемитизм царских верхов, который в соединении с брутальной юдофобией социальных низов давал такие страшные плоды, как кишиневский погром в апреле 1903 года с его 45 убитыми, а также 400 ранеными и искалеченными.

Пройдет два с половиной года, и в 1905 году по России прокатится волна так называемых октябрьских погромов, которые обернутся куда более мрачной статистикой. По некоторым данным, только с 18 по 29 октября погромы произошли в 660 местечках и городах империи, где, по общественным подсчетам, погибли от 3500 до 4000 человек и 10 тыс. были ранены [55] БСЭ. — Изд. I. — Т. 24. — С. 146. . По официальным же данным, тогда были убиты 810 человек и 1770 человек ранены. Некоторые исследователи утверждают, что среди пострадавших (а ими оказались представители нескольких национальностей) было только 1928 евреев, в том числе 711 убитых. Кровавые зверства продолжались и в следующем 1906 году: в начале июня за три дня печально знаменитого белостокского погрома погибли 73 еврея и 11 христиан (были приняты за евреев) [56] Степанов С.А. Черная сотня в России (1905–1914 гг.). — М., 1992. — С.57. Рууд Ч., Степанов С.А. Указ. соч. — С. 299. . Главной причиной этой вакханалии стал некоторый паралич власти, наступивший после известного царского манифеста от 17 октября: в атмосфере вседозволенности и безнаказанности всегда, и всюду творится беззаконие, наблюдается всплеск жестокости, от чего страдают в первую очередь беззащитные простые люди [57] В этом плане весьма показателен кровавый погром, произошедший 22 октября в Вятке. Причем жертвами его стали не евреи (их проживало в этом северном городе очень немного), а случайные русские обыватели, которых растерзала беснующаяся толпа [1521] . .

Стремясь противодействовать черносотенному разгулу, председатель Совета министров П.А. Столыпин, взявший курс на модернизацию страны, попытался пересмотреть наиболее одиозные законоположения об инородцах и иноверцах. В частности, в октябре 1906 года он, утверждая, что «евреи имеют законные основания домогаться полного равноправия», предложил Николаю II отменить некоторые существовавшие в отношении евреев ограничения в правах. Однако царь отклонил инициативу премьера, ссылаясь на свой внутренний голос, который-де подсказал ему не брать этого решения на свою совесть [58] Евреи и русская революция. Материалы и исследования / Ред. — сост. О.В. Будницкий. — М. — Иерусалим: Гешарим, 1999. — С. 11. Ананьич Б.В. Россия и международный капитал. — Л., 1970. — С. 199 . Тем не менее Столыпин продолжал действовать в том же направлении. В целях обуздания погромной пропаганды он приказал расследовать происхождение пресловутых «Протоколов сионских мудрецов», опубликованных в 1905 году членом одной из черносотенных организаций С.А. Нилусом. В результате было установлено, что они с начала и до конца были сфабрикованы [59] Впоследствии П.Н. Милюковым и В.Л. Бурцевым было доказано, что «Протоколы» появились на свет по указанию заведующего заграничной агентурой царского МВД П.И. Рачковского. Одним из непосредственных исполнителей этого указания стал скандально известный журналист И.Ф. Манасевич-Мануйлов [1522] . . Когда премьер доложил об этом императору, тот якобы распорядился: «Избавьтесь от “Протоколов”. Нельзя святое защищать подлыми средствами». Впрочем, даже если эти слова действительно имели место, то скорей всего они носили во многом вынужденный, ситуационный характер, и были произнесены под давлением волевого премьер-министра, уже давно раздражавшего своим прагматизмом мистически настроенного Николая, вплоть до последних своих дней верившего в существование всемирного еврейского заговора [60] 7 апреля 1918 г. бывшая императрица Александра Федоровна записала в своем дневнике: «Николай читал нам протоколы франкмасонов» [1523] . .

Жизнь Столыпина закончилась трагически. В начале лета 1911 года он разработал проекты реформ, открывавших перед Россией перспективу превращения в правовое государство. Поскольку премьер-министр полагал, что «все народы, населяющие Россию, должны быть полноправными гражданами», он хотел отменить черту еврейской оседлости, другие национальные ограничения, создать министерство национальностей. Однако свои замыслы Столыпин так и не успел осуществить. По злой иронии судьбы 1 сентября он был смертельно ранен евреем Д.Г. Богровым, сотрудничавшим с охранным отделением, но совершившим это преступление по личной инициативе, в силу «импровизации» [61] В семье Богрова исповедовались умеренно-либеральные взгляды. Дед будущего террориста писатель Г.И. Богров выступал за ассимиляцию евреев и незадолго до своей смерти перешел в православие. Отец Д.Г. Богрова одобрительно относился к деятельности Столыпина. Однако молодой Богров видел в последнем только реакционера и слугу царя-угнетателя. За полтора года до убийства Столыпина он признался одной своей знакомой: «Я ненавижу одного человека… Столыпина. Быть может, оттого, что он самый умный, талантливый и самый опасный враг, а все зло в России — от него» [1524] . [62] Наше отечество. Опыт политической истории. — Т.1. — М.: Терра, 1991. — С. 247. .