Олег Чемесов - В глубинах Баренцева моря

— Боевая тревога!

Обстановка для атаки, учитывая наличие у вражеского конвоя сильного охранения, была сложной. На «С-51» отсутствовала система беспузырной торпедной стрельбы (БТС) [9] Система беспузырной торпедной стрельбы — устройство, позволяющее избежать появления на поверхности воды воздушного пузыря при выходе торпеды из трубы торпедного аппарата. Это достигается за счет приема избытка воздуха внутрь отсека. Одновременно система беспузырной торпедной стрельбы позволяет путем приема определенного количества забортной воды восстановить дифферентовку лодки. . Следовательно, в момент выстрела вслед за торпедами из аппаратов выходил огромный воздушный пузырь, который демаскировал лодку. Кроме того, после выстрела лодка получала дифферент на корму и на поверхности могла показаться ее носовая часть. Правда, в условиях шторма наблюдателям противника трудно обнаружить перископ лодки и следы выпущенных торпед. Но самое лодку, если она появится на поверхности, заметить можно. Все это учитывал капитан 3 ранга Кучеренко.

Перебрав в уме возможные в данных условиях тактические приемы, он выбрал из них редко применяемый на практике. Командир решил выпустить торпеды не с перископной глубины, а с глубины 20 метров.

Такой прием в официальных инструкциях не предусматривался, так как торпеды были рассчитаны для стрельбы с перископной глубины. Именно этим определялась соответствующая величина давления воздуха в боевых баллонах, обеспечивающая необходимую скорость выхода торпед из аппаратов. Значит, для стрельбы с большей глубины требовалось создать и большее давление воздуха в баллонах, что могло повлечь за собой повреждение кормовой части торпед, то есть срыв атаки.

И все-таки Кучеренко считал, что избранный им прием наиболее целесообразен сейчас. Однако, прежде чем принять окончательное решение, он решил посоветоваться с торпедистами.

— Как вы и ваши подчиненные смотрите на возможность стрельбы по врагу с глубины, превышающей перископную? — спросил он по переговорной трубе командира минно-торпедной боевой части старшего лейтенанта П. А. Прокопчука.

Прокопчук задал этот же вопрос торпедистам старшине 2-й статьи Г. Н. Новикову и матросу А. Ф. Воробьеву, хотя их ответ был ему заранее ясен. Изготовленные на отечественных заводах торпедные аппараты, боевые баллоны и торпеды имели вполне достаточный запас прочности, и задуманный командиром прием можно было вполне осуществить.

— Товарищ командир, — отвечал старший лейтенант, — все мы уверены, что стрельба с глубины больше перископной пройдет успешно. Торпедисты готовы к выполнению команды.

В это время последовал второй доклад акустика:

— Слева тридцать усилился шум винтов больших транспортов!

Командир решил атаковать самый крупный транспорт.

— Курс двести градусов! — приказал он. — Точней держать глубину!

— Есть, курс двести градусов, — ответил рулевой.

— Глубина двадцать метров, — доложил боцман.

«С-51» пришла в точку залпа.

— Пли!

С глухим шипением торпеды устремились к вражескому транспорту. Как и предполагал командир, лодка подвсплыла на несколько метров, но на поверхность не выскочила. Все нетерпеливо ждали результатов.

Наконец один за другим раздались два мощных взрыва. Когда через некоторое время подводная лодка всплыла под перископ для осмотра горизонта, транспорт почти вертикально погружался в воду.

— Наши торпеды попали ему в кормовую часть, — определил командир.

— Знайте советских подводников! — раздались радостные голоса матросов и офицеров, находившихся в центральном отсеке.

Как выяснилось позже, на потопленном транспорте гитлеровцы перебрасывали на мурманское направление батальон своих солдат и офицеров с боевой техникой и оружием.

Конечно, стрельба торпедами с глубины больше перископной была рискованной. Но капитан 3 ранга Кучеренко пошел на этот осмысленный риск, уверенный в мастерстве командира электромеханической боевой части, безукоризненном знании своего дела боцманом, трюмными машинистами и другими подводниками, в высоком качестве боевой техники.

Большую смелость и отвагу экипаж «С-51» проявил в июньском походе 1943 года. Как обычно, после выхода в море заместитель командира лодки по политической части капитан-лейтенант С. Ф. Миронов обошел все отсеки лодки и познакомил личный состав с боевыми задачами. Не забыл он напомнить о последних успехах «С-51» и других лодок соединения, рассказать о положении на фронтах Отечественной войны.

23 июня подводники отправили на дно два фашистских транспорта в районе мыса Слетнес, затем благополучно оторвались от преследования. Через двое суток, закончив в море зарядку аккумуляторной батареи, лодка возвращалась к мысу Слетнес в отведенный ей район действий. Стояла хорошая, солнечная погода. Вдалеке сквозь легкую предутреннюю дымку вырисовывались чуть заметные скалистые берега Норвегии. Дул северо-восточный ветер. Волны, увенчанные белыми барашками, перекатываясь, исчезали за горизонтом. Лодка шла в подводном положении, так как ей предстояло форсировать минное заграждение противника. Кучеренко хорошо знал этот район и давно нащупал проход в заграждении, которым уже не раз водил «С-51» на зарядку. Однако, как обычно, при подходе к минному полю командир решил принять меры предосторожности.

— Уменьшить ход до малого! — приказал он. — Всему личному составу слушать забортные шумы!

На лодке воцарилась тишина. Слышен только привычный шум электродвигателей.

Меры предосторожности оказались не напрасными.

— В центральном! Слева по борту слышен скрежет минрепа [10] Минреп — трос, соединяющий мину с ее якорем. , — докладывают из носового отсека.

Вскоре зловещий скрежет стал слышен во втором отсеке. Нервы подводников напряжены. Стало ясно, что противник усилил минное заграждение, пока лодка заряжала аккумуляторы.

Услышав доклад, командир немедленно приказал застопорить ход и переложить руль влево, чтобы отвести корму и предотвратить наматывание минрепа на винты. Однако предотвратить взрыв не удалось. Антенная противолодочная мина взорвалась под кормовой частью. «С-51» получила дифферент на корму и погрузилась на 10—12 метров. Потух свет. Сорвало с мест некоторые механизмы. Вышел из строя перископ.

Взоры подводников устремились на командира лодки. Как всегда, он был спокоен.

— Включить аварийное освещение! — приказал Кучеренко. — Осмотреться в отсеках!

Вскоре выяснилось, что прочный корпус лодки не поврежден.

— По местам стоять к всплытию! — раздалась команда. — Продуть среднюю!

Когда лодка всплыла, сразу же приступили к ремонту механизмов и приборов. Благодаря высокому мастерству главного старшины Л. М. Сигалова, старшего матроса П. А. Громова, секретаря комсомольской организации матроса В. С. Савенко, матроса В. Е. Густайтиса, мотористов Д. В. Груздева, Н. М. Бубнова и В. Ф. Корчагина основные повреждения были устранены. Только ремонт зенитного перископа пришлось отложить до возвращения в базу, где для этого имелись необходимые условия.