Игорь Можейко - Тайны Нового времени

После смерти Пия V Перетти, охваченный горем, покинул свой дворец и поселился в келье при церкви Санта Мария Маджоре. Так он прожил еще тринадцать лет, угасая на глазах и с трудом заседая на коллегии кардиналов и на советах ордена иезуитов. Кардинал был всем известен, всеми почитаем. В высших кругах общества было принято сочувствовать священнику, которого скоро настигнет смерть.

А когда скончался и следующий Папа, Перетти появился на конклаве, который должен был избрать нового Папу, на носилках. Все понимали, что его дни, а может быть, даже и часы сочтены.

И нет ничего удивительного в том, что имя кардинала Перетти все чаще стало упоминаться, когда стали обсуждать кандидатуру нового Папы. Кардиналы были в смятении — Григорий XIII умер совершенно внезапно, о его преемнике даже и речи не шло.

В конце концов самые влиятельные кардиналы посовещались и решили избрать Папой дышащего на ладан Перетти, а пока он будет умирать, решить все дела между собой и потом уже выбрать настоящего понтифика.

24 февраля 1585 года состоялось голосование. Кардинал будто и не слушал. Он дремал в своем кресле. А тем временем «счетная комиссия» вслух подсчитывала голоса. Для избрания Папой кардиналу надо было набрать двадцать шесть голосов.

Когда счетчик произнес имя двадцать шестого кардинала, избравшего Перетти, немощный кардинал поднялся, опираясь на трость.

«Какое печальное зрелище!» — думали кардиналы.

А дальше, по словам очевидца, случилось вот что:

«Как только Монтальто (под этим именем Перетти принял кардинальский сан) отсчитал двадцать шесть голосов, произошла совершенно неожиданная сцена, которая привела конклав в смятение: кардинал Монтальто гордо выпрямился, отбросил в сторону посох и вдохнул полной грудью, как здоровый тридцатилетний человек. Кардиналы в ужасе переглядывались. Старейшина счетчиков, почуя неладное, воскликнул: «Повремените, братья мои, возможно, произошла ошибка при подсчете!» — «Нет, — услышали они твердый голос кардинала. — Все прошло по закону». Затем он зычно пропел: «Тебя, Господи, славим!» К нему приблизился церемониймейстер и спросил, согласен ли он принять сан первосвященника. Папа ответил великолепно: «Я чувствую в себе силы управлять не только Церковью, но и всей вселенной».

После этого в зале наступила гробовая тишина, и кардиналы, вместо того чтобы поздравлять Папу и желать ему здоровья, на цыпочках выходили из зала. Тогда Перетти сам возложил себе на голову тиару.

Он не хотел никому быть обязанным властью.

По традиции в день официальной коронации Папа объявляет амнистию. На этот раз все произошло иначе: новый Папа отправил на виселицу шестьдесят еретиков, чтобы все увидели — послаблений не будет.

Помимо прочих дел, надо было заняться японским посольством.

Папа, принявший тронное имя Сикста V, призвал к себе главу ордена иезуитов, и тот признался ему — такого Папу не проведешь! — что загадочное посольство придумано его орденом. Иезуиты хотели получить побольше денег для своих миссий в Японии. Японские принцы и князья, прибывшие в Рим, никогда и близко к знатным домам не подходили, а были бедными рыбаками, которых священники практически купили и обещали вернуть домой после театрализованного представления — торжественного подписания мирного договора с Японией.

Во-первых, новый Папа не любил расставаться с деньгами: он же был из крестьян. Тем более в папский дворец уже переехала с семейством его любимая сестра, которая энергично принялась грабить город Рим.

Во-вторых, он не терпел жульничества, направленного против него самого.

В-третьих, Папа был жестоко разочарован тем, что на самом деле никто в Японии его и в грош не ставит.

Но крестьянская хитрость взяла верх.

Папа объявил о дате торжественной аудиенции и подписания мирного договора с Японией.

Он не стал снимать с поста и наказывать главу ордена иезуитов, тем более что тот всю эту авантюру проводил по сговору с предыдущим Папой.

Слишком много людей в Риме знали о посольстве. Наслышаны о японцах были и в Венеции, и в Генуе, и даже во Франции. Выгнать «послов» взашей или повесить их — значило опозориться перед соседями.

Сами себя заморочили!

Папа устроил торжества на весь мир.

Да здравствует вечная дружба между Папой и императором Японии!

Рыбаки целовали папскую туфлю, получили звания кавалеров ордена Золотой шпоры, Папа сам лично потчевал японцев святыми дарами, а потом закатил обед, настолько обильный и богатый, что о нем стало известно даже за границей.

«Послам» вручили грамоты для передачи японскому императору.

Они стали собираться домой, а Папа, по словам хрониста, призвал к себе главу ордена иезуитов и сказал: «Комедия закончена, выполняйте нашу волю, и да станет море их могилой».

Что и было сделано.

В Японию послы не вернулись.

И никто, кроме их родных, этого не заметил.

Сиксту V судьба отмерила быть Папой пять лет.

Дальнейшая его жизнь не является тайной, хотя он был самым таинственным интриганом на папском престоле. Он замечательно умел морочить головы своим собеседникам. С одной стороны, Сикст поддерживал испанского короля Филиппа II против Елизаветы Английской, а на самом деле вел переговоры с англичанкой против Филиппа, потому что решил оттяпать у Испании Неаполитанское королевство. Ради этого он предал католика Филиппа и тайно поддерживал протестантку Елизавету. Сикст делал вид, что поддерживает католиков в борьбе за французский престол, а втайне оказывал помощь гугеноту Генриху Наваррскому. В те дни Генрих осаждал Париж, и Папа рассудил, что на французском престоле ему будет полезнее иметь сильного сторонника, а не слабого, корыстного и чванливого единоверца.

Но тут он в очередной раз столкнулся с иезуитами.

В осажденном гугенотами Париже дела шли из рук вон плохо. Город мог пасть в любой день. И тогда французские иезуиты устроили в Париже шествие с целью поддержания боевого духа осажденных. Иезуиты, общим числом шестьсот человек, прошли по улицам отлично вооруженные, в кирасах поверх сутан и в боевых шлемах.

Сикст был в бешенстве.

Он приказал генералу ордена немедленно отозвать всех миссионеров из протестантских стран — в первую очередь из Англии и Нидерландов — и также пожелал, чтобы орден был переименован в честь его основателя Игнация Лойолы. Сикст объявил иезуитов исчадием зла.