Ростислав Фадеев - Кавказская война.

По условиям Парижского мира 1856 года Россия не имела права иметь военных судов и береговых укреплений в Черном море. В 1871 году Россия сделала одностороннее заявление об отказе этого условия, но окончательно оно было отменено только после Русско-турецкой войны 1877–1878 годов.

В настоящую пору мы могли бы иметь союзников в Европе. Но полоса времени, в продолжение которой мы можем их иметь, протянется, вероятно, недолго. Затем все вступит в прежнюю колею.

Имеется в виду правовое положение Сербского княжества до 1878 года, как автономного (вассального) государства в составе Оттоманской империи.

Княжества Валахия и Молдавия получили гарантированную автономию по условиям мирного договора, завершившего Русско-турецкую войну 1828–1829 годов. После этой войны княжества продолжительное время находились под русским управлением, в ходе которого были заложены основы их единства, т. е. образования впоследствии единой Румынии, социального и государственного устройства.

Многие этнологи считают силезских славян более родственными чехам, нежели полякам.

Словаки населяют не только современную Словакию, но и всю территорию Венгрии; большинство современных венгров — мадьяризованные словаки.

Писано в 1869 году.

По условиям Парижского мирного договора 1856 года Российская империя передала Молдавскому княжеству (впоследствии вошедшему в состав Румынии) три южных уезда Бессарабии. Победители в Крымской (Восточной) войне этой мерой отрезали доступ России к Дунаю.

Заметим раз навсегда. После 1870 года то, что говорится об Австрии, надо распространять и на Германию, на все немецкое племя в его политических пределах.

Относительно польского вопроса я не возьмусь сказать, насколько новый оборот мыслей и планов созрел уже по обе стороны границы, особен — но по ту сторону. Правительствам часто приписывают виды, которых в действительности у них нет; но нельзя забывать и того, что современные правительства находятся постоянно под таким давлением общественного мнения, там, где оно действительно существует, что направление, сильно распространенное в обществе, особенно если оно не противоречит официальным интересам, очень скоро переходит в правительственные круги. В немецком же заграничном обществе (собственно говоря, прусском) чрезвычайно распространена мысль об обращении польского вопроса в новое орудие германской политики. Успех этого дела, говорят там, решил бы в нашу пользу также и вопрос об Остзейском крае. Конечно, только самые рьяные и непрактические патриоты мечтают о немедленном завоевании Польши. При нынешней международной обстановке, между молотом и наковальней, между Россией и Францией, даже Германско-австро-турецкий союз оказался бы слишком малосильным для такой затеи. Но разве Польша, говорят там, не может сама броситься в наши объятия? Она получила бы от нас гораздо больше, чем может надеяться от России (втихомолку прибавляют: на первое время). Такой оборот дела изменил бы всю постановку задачи. Разве Франция могла бы без стыда заключить союз с Россией для нового порабощения Польши? Да кроме того, нынешняя Франция живет постоянно накануне анархии и междоусобия, которые в 24 часа могут совершенно ее парализовать, вычеркнуть ее на время из ряда европейских государств. Что трудно сегодня, то может стать сбыточным завтра. Такие речи повторяются и с нашей стороны границы, конечно, не большинством, но многими наивными поляками. Против этих-то людей г. Кржевицкий написал свою брошюру, но, как всегда бывает в разгаре спора, пересолил, поставил перед поляками перспективу русско-славянского союза, из которого на практике вычеркнуто польское имя, что не может иметь в глазах их никакой привлекательности.

Великая армия (La Grande armee) — общепринятое название группировки войск, сформированной Наполеоном I на территории Варшавского герцогства (см. прим. 21) для вторжения в Россию в 1812 году. Одной из целей этой войны Наполеон прокламировал восстановление Польши в границах 1772 года.

Рухавка (польск. ruchawka) — ополчение.

Условия обрусения определились теперь до очевидности: с одной стороны, на это нужно несколько десятков миллионов, настойчивость без насилия, искренность в исполнении и несколько лет времени. С другой — самые широкие земские учреждения (конечно, и судебные) с устранением ценса, иначе все влияние будет отдано именно в те руки, из которых надобно его изъять; когда этот край выйдет из-под исключительного полицейского управления на гражданскую волю, клочок нерусского населения потонет в общей массе. Десятилетний опыт управления доказал достаточно, что жизнь не переделывается одними административными мерами. За каждый миллион, не положенный заблаговременно на обрусение заднепровской страны, придется издержать десятки лишних миллионов при первой войне, оставаясь все-таки в крайне опасном положении. Жертвы на Западный край составляют расход не мирного, а военного времени, а потому не могут ни лежать на текущем бюджете, ни соразмеряться с его растяжимостью.

Империя Карла V создана в начале XVI века. После смерти германского императора Максимилиана I его ближайшим наследником оказался король Испании Карл I. Он принял также титул гермайского императора Карла V. Это династическое объединение Испании и Германии было неорганичным, нежизненным и распалось со смертью Карла V в середине XVI века.

В настоящее время, вследствие разгрома Франции, на которую поляки возлагали всю свою надежду, в умах их совершается очевидный и решительный перелом, они отрешаются один за другим от старых идеалов и ищут какой-нибудь новой точки опоры, к которой они могли бы прилепить свое общественное развитие в будущем, хотя бы только в чисто нравственном смысле. Фантазеров осталось еще много, последнее столетие слишком заразило польское общество фантазиями, чтоб оно могло вылечиться от них в один день; но разумные люди между ними понимают, что искать этой точки опоры где-нибудь вне России было бы теперь пустейшим и вместе пагубнейшим из мечтаний. Теперь с искренними поляками уже можно говорить, — это надо принять к сведению, отрешаясь и со своей стороны от страстных национальных увлечений 1863 года.

Автор имеет в виду Павла I (1796–1801) и Александра I (1801–1825), весьма либерально относившихся к формированию системы управления в присоединенных к Российской империи в 1772–1812 годах польских территориях и предоставлявших польскому дворянству чрезмерные привилегии в надежде примирить их таким способом с фактом ликвидации Речи Посполитой. Как известно, либерализм русской политики в польских территориях закончился восстанием 1830–1831 годов.