Юрий Мухин - Неизвестный Берия. За что его оклеветали?

Товарищ Маленков, это факт или нет?!

Маленков задумчиво постукивал карандашом по столу, вспоминая еще свежие в памяти события прошедшей войны.

В партийной иерархии после членов Политбюро и секретарей ЦК наиболее важными считались не должности первых секретарей республиканских компартий, а должности первого секретаря Московского горкома и обкома. В 1938 г. на эту должность был избран очень молодой (37 лет) A.C. Щербаков. Во время войны Сталин его нагрузил работой, как мало кого грузил. Щербаков руководил не только Москвой, но и Московской областью, был заместителем Сталина в Наркомате обороны, политическим комиссаром всей Красной Армии и руководителем органов военной пропаганды.

Щербаков не снискал любви «советской интеллигенции» вот по каким причинам. С началом войны лучшие представители всех национальностей СССР отказывались от «брони», т. е. от освобождения от призыва, и шли на фронт. Их должности немедленно заполняли еврейские расисты, у которых есть свойство: обосновавшись где-либо, они немедленно начинают тащить к себе соотечественников, давя и увольняя всех остальных. Сложилось положение, которое «интернационализмом» уже никак нельзя было назвать даже условно. Маленкову вспомнились строки из справки Управления агитации и пропаганды от 1942 г., касающиеся положения в московской филармонии:

«…Всеми делами вершит делец, не имеющий никакого отношения к музыке, беспартийный Локшин – еврей, и группа его приближенных администраторов-евреев: Гинзбург, Векслер, Арканов и др…Врезультате из штата филармонии были отчислены почти все русские: лауреаты международных конкурсов – Брюшков, Козолупова, Емельянова; талантливые исполнители и вокалисты – Сахаров, Королев, Выспрева, Ярославцев, Ельчанинова и др. В штате же филармонии остались почти все евреи: Фихтенгольц, Лиза Гилельс, Гольдштейн, Флиер, Эмиль Гилельс, Тамаркина, Зак, М. Гринберг, Ямпольский и др.».

Такое положение было везде – в науке, образовании, кино, журналистике. Если в центральной прессе «интернационализм» еще так-сяк поддерживалея за счет принятия евреями русских псевдонимов, то, скажем, в малоизвестной англоязычной «Moscow News» редакция состояла из 1 русского, 1 армянина и 23 евреев. Терпеть этот разгул еврейского расизма было немыслимо, это было бы оскорблением всех остальных народов СССР. И в то время борьбу с еврейским расизмом возглавил А.С. Щербаков. Действительно, вспомнил Маленков, к концу войны Щербаков начал жаловаться на боли в сердце, его положили в больницу, но 9 мая лечащие врачи вдруг отменили ему постельный режим, он поехал в Москву смотреть салют и на следующий день после Победы – 10 мая 1945 г. – умер. Любить его еврейским расистам было не за что, следовательно, у них и был мотив убить Щербакова.

Маленков вернул мысли к разговору с Рюминым и спросил его:

– Есть еще что-нибудь?

– Вы про организацию молодых евреев «СДР» какое сообщение от Абакумова получили?

Маленков вопросительно посмотрел на Суханова.

– Что это группа малолетних бездельников-антисоветчиков, и только, – напомнил помощник.

– Ага! А то, что эти студенты-евреи оружие запасали, чтобы убить товарища Маленкова, вы не знаете?

Маленков искренне удивился.

– Меня? Почему меня?

– А они вас считают главным антисемитом.

Маленков недоуменно покачал головой.

– Что еще?

– У Абакумова штук сто любовниц, и все еврейки.

– Ты что – им свечку держал? – разозлился Маленков.

– Ну, так все говорят, – смутился Рюмин.

– Все говорят! – Маленков хмуро передразнил Рюмина. – Факты нужны, а не сплетни! – кивнул Суханову. – Дайте ему бумагу и пусть все подробно напишет… Про любовниц – не надо!

4 июля 1951 года Маленков обсудил сообщение Рюмина на очередном заседании Политбюро.

– А вот срочный и очень тревожный вопрос об Абакумове, – сказал он, дойдя в повестке дня до Абакумова. – Вы ознакомлены с заявлением товарища Рюмина…

– Это что же получается – Абакумов как-то убил Этингера, чтобы не дать тому рассказать об убийстве Щербакова? – с сомнением уточнил Молотов.

– Что-то не верится в еврейский заговор. Мы помогли провозглашению Израиля, мы помогаем ему сейчас… Почему евреи? Тому же Израилю нет смысла как-то вредить нам, – поддержал сомнения Молотова Сталин.

Но сам Молотов тут же оспорил довод вождя:

– Сионисты стремятся вызвать недовольство евреев в любой стране, а на базе этого недовольства их объединить, и этим создать во всех странах свои «пятые колонны». Они работают с перспективой – сегодня мы им нужны, а завтра их «пятая колонна» сунет нам нож в спину.

– Товарищ Сталин, – усилил доводы Маленков. – Вот само МГБ в сообщении от 4 июля 1950 года докладывает: «По имеющимся в МГБ СССР данным, в результате нарушения большевистского принципа подбора кадров в клинике лечебного питания Академии медицинских наук СССР создалась обстановка семейственности и групповщины. По этой причине из 43 должностей руководящих и научных работников клиники 36 занимают лица еврейской национальности, на излечение в клинику попадают, главным образом, евреи. Заместитель директора института питания БЕЛКОВ A.C. по этому вопросу заявил: «Поближе ознакомившись с аппаратом клиники, я увидел, что 75–80 % научных работников составляют лица еврейской национальности. В клинике при заполнении истории болезни исключались графы «национальность» и «партийность». Я предложил заместителю директора клиники БЕЛИКОВУ включить эти графы, так как они нужны для статистики. Они были включены, но через пять дней Певзнером снова были аннулированы.

По существующему положению в клинику лечебного питания больные должны поступать по путевкам Министерства здравоохранения СССР и некоторых поликлиник Москвы, а также по тематике института лечебного питания Академии медицинских наук СССР. В действительности в клинику поступают в большинстве своем лица еврейской национальности по тематике института питания, то есть с разрешения директора института Певзнера и заведующего приемным покоем Бременера. Старшая медицинская сестра клиники ГЛАДКЕВИЧ Е.А., ведающая регистрацией больных, заявила: «Характерно отметить, что большинство лечащихся в клинике больных – это евреи. Как правило, они помещаются на лечение с документами за подписью Певзнера, Гордона или Бременера»».

Что же получается? Советский народ построил эту клинику для всех, а пользуются ею одни евреи?

– Это еще что! Это, хотя и подлежит беспощадному искоренению, но может считаться пустяком, – взял слово Лазарь Моисеевич Каганович, которому ни еврейское происхождение, ни темперамент не давали отмолчаться по этому вопросу. – А вспомните, как в 1948-м в «Правде» выступил Илья Эренбург со статьей о патриотизме. Он абсолютно правильно писал, что если бы не Советское государство, то никакого еврейского государства не было бы и в помине, объяснял, что государство Израиль не имеет никакого отношения к евреям Советского Союза. У нас нет еврейского вопроса и в еврейском государстве нужды нет. Он высказал позицию партии и Советского государства по этому вопросу – Израиль необходим для евреев капиталистических стран, где процветает антисемитизм. Правильно сказал, что у нас, у единого советского народа, не существует такого понятия – «еврейский народ». Это смешно, так же, как если бы кто-нибудь заявил, что люди с рыжими волосами или с определенной формой носа должны считаться одним народом. Правильно он написал? Правильно!