Полибий - Всеобщая история.

40. Так как мы остановились на этой местности, то нельзя допускать в изложении никаких неясностей или голословных уверений, как поступает обыкновенно большинство историков. Напротив, необходимо подкреплять рассказ наш доказательствами, дабы у любознательных читателей не возникало никаких недоразумений относительно описываемых предметов. Такого рода изыскания составляют преимущество нашего времени, когда все моря и земли сделались доступными, и потому не подобает более ссылаться на поэтов и баснописцев как на свидетелей неведомого. Так обыкновенно поступали наши предшественники, которые, говоря словами Гераклита 136, приводили ненадежных свидетелей в подтверждение сомнительных известий. Итак, мы утверждаем, что Понт принимает наносы с давнего времени по настоящее, и что мало-помалу он будет занесен илом совсем, так же как и Меотида, если, конечно, свойства этих местностей останутся те же и причины наносов будут действовать неизменно. Время бесконечно, а вместимость впадин точно ограничена, и поэтому нет сомнения, что впадины со временем наполнятся, хотя бы наносы были самые незначительные. В природе так: если что-либо конечное растет или убывает непрерывно в продолжение бесконечного времени, то цель изменений в том или в другом направлении 137будет достигнута неизбежно, как бы незначительны ни были самые изменения: на сей раз допустим это. Но если ил наносится не в малом количестве, а в очень большом, то, очевидно, теперешнее предсказание наше исполнится 138не в далеком, но в близком будущем. Так и есть на самом деле. Меотида уже заносится илом, ибо большая часть ее имеет глубины пять-семь сажен, вследствие чего по нему не могут ходить большие корабли без лоцмана. Далее Меотида, как единогласно свидетельствуют о том древние 139, была первоначально морем, сливающимся с Понтом в одно, а теперь это — озеро сладкой воды 140, ибо морская вода вытеснена из него наносами, а вливающаяся в него из рек вода получила перевес. Подобное же случится и с Понтом, начало чего наблюдается уже и теперь: хотя совершающиеся в нем изменения благодаря обширности впадины не очень заметны для большинства людей, но достаточно небольшого внимания для того, чтобы и теперь ясно различить эти изменения.

41. Так как Истр, протекая по Европе, впадает в Понт множеством устьев, то перед ними в море на расстоянии одного дня пути образовалась полоса земли стадий в тысячу из ила, нанесенного из устьев реки. На эту полосу земли иногда набегают плывущие по Понту корабельщики, находясь еще в открытом море, а ночью, когда места эти не видны, корабли разбиваются о них. У моряков они называются Стефами 141. Вот, по нашему мнению, причина того, что насыпь образуется не у самого берега, но выдвигается далеко вперед: пока течение реки сохраняет силу, преодолевает морскую воду и прогоняет ее, до тех пор земля и все приносимое рекою должно отбрасываться вперед, не задерживаясь раньше и не останавливаясь. Но как только вследствие глубины и обилия морской воды течение реки слабеет, тогда неизбежно по силе природы задерживается несомый ею ил. Вот почему наносы мощных больших рек отлагаются вдали от берега, хотя море у самой суши и глубоко; напротив, реки небольшие и тихо текущие образуют наносы вблизи своих устьев. Яснее всего обнаруживается это во время половодия от ливней, когда и незначительные речонки, преодолевая у своих устьев морскую волну, отбрасывают наносы в море тем дальше, чем стремительнее река, и тем ближе, чем течение реки тише. Ничего нет невероятного ни в величине вышеупомянутой полосы земли, ни вообще во множестве камней, бревен и ила, наносимых реками; глупо было бы не верить этому. Достаточно поглядеть на любой горный поток, как он нередко в короткое время размывает и пробивает крутые обрывы, несет с собою разный лес, землю и камни и образует такие наносы, что изменяет и делает неузнаваемою самую местность 142.

42. Поэтому не следует удивляться тому, что столь многочисленные и быстрые реки, притом текущие непрерывно, производят упомянутое выше действие и могут наконец наполнить Понт. Для человека, рассуждающего правильно, это представляется не только вероятным, но и неизбежным. Чего следует ожидать в будущем, показывает следующее: насколько вода Меотидского озера слаще понтийской, настолько же Понт несомненно отличается от нашего моря 6* 143. Отсюда ясно, что если пройдет времени во столько раз больше того, в какое наполнилась Меотида, во сколько одна впадина больше другой, то и Понт сделается мелководным озером со сладкой водой наподобие озера Меотидского. Следует, впрочем, предполагать, что с Понтом это произойдет тем скорее, что изливающиеся в него реки больше и многочисленнее.

Предыдущее рассказано для тех читателей, которые не верят, что Понт заносится илом уже и теперь, что некогда будет занесен совсем и, при всей значительности объема, обратится в маловодное озеро. Еще больше говорили мы это ради изобличения лживости мореплавателей и наклонности их к чудесному, дабы избавить себя от необходимости принимать по неведению с детскою верою все, что бы ни говорилось, и при помощи правдивых указаний получить хоть некоторую возможность различать в чужих сообщениях ложь от правды. Теперь возвратимся к дальнейшему рассказу о выгодах местоположения Византии.

43. Мы только что сказали, что длина устья, соединяющего Понт с Пропонтидою, сто двадцать стадий, что одним концом его со стороны Пропонтиды служит Гиер, а другим, со стороны Понта, промежуточное пространство у Византии. Между этими оконечностями находится на европейском берегу устья святилище Гермеса на выдающейся в виде мыса скале; от Азии оно удалено стадий на пять: это и есть наиболее узкая часть прохода. Здесь-то, как рассказывают, Дарий 144перекинул мост через пролив, когда шел войною на скифов. На всем остальном протяжении от Понта сила течения в устье равномерна, потому что берега пролива с обеих сторон остаются одинаковыми. Но лишь только идущее из Понта течение, сжатое в теснине, ударяется с силою о Гермесово святилище на европейском берегу, где, как мы сказали, самая узкая часть пролива, тут оно делает поворот как бы от толчка и стремительно несется к противоположному берегу Азии. Отсюда, как бы повернув назад, течение принимает противоположное направление к высотам Европы, именуемым «подле Очагов» 147. Здесь оно поворачивает снова и ударяется в так называемую Корову, местность в Азии, где, как гласят сказания, впервые остановилась Ио 148после переправы через Боспор. От Коровы оно делает последний поворот и устремляется к самой Византии, там около города разделяется и небольшую часть своей воды посылает в залив, именуемый Рогом 149, а остальная, большая часть, опять отклоняется в сторону. Однако этому последнему течению недостает уже силы для того, чтобы достигнуть противолежащего берега, где находится Калхедон; ибо после неоднократных отклонений в сторону течение слабеет в этой более широкой части пролива, не делает больше коротких изломов в направлении к азиатскому берегу под острым углом, но идет под тупым; поэтому, не достигнув города калхедонян, оно направляется дальше посередине пролива.