Полибий - Всеобщая история.

Крик сей и звук их речей не у всех одинаковы были;

Но различный язык разноземных народов союзных ** , —

как мы только что перечислили 25.

13. Поражение карфагенян.

Сначала, пока битва была только рукопашная и противники дрались один на один, пока сражающиеся действовали не копьями, а мечами, перевес был на стороне наемников, благодаря их ловкости и отваге, и многие римляне были ранены. Однако, полагаясь на превосходство своего военного строя и вооружения, римляне подвигались все дальше вперед. Кроме того, у них за передовыми бойцами следовали другие, поддерживавшие бодрость духа в сражающихся, тогда как на неприятельской стороне оробевшие карфагеняне не спешили к наемникам и не подавали им помощи, благодаря чему варвары стали наконец отступать. Во время отступления наемники наталкивались на стоявших позади карфагенян и, будучи твердо убеждены, что те покинули их, рубили своих же. Многие карфагеняне пали поэтому геройскою смертью, ибо вынуждены были рубившими их наемниками обороняться и от своих воинов, и от римлян. С яростью и отчаянием кидаясь в битву, карфагеняне перебили множество своих и врагов, стремительным нападением расстроили даже манипулы hastat 'ов, а начальники principes 'ов, поняв в чем дело, остановились со своими манипулами. Огромное множество наемников и карфагенян пало на поле брани частью от рук своих воинов, частью под ударами hastat 'ов. Тех из наемников, которые искали спасения в бегстве, Ганнибал не допустил до соединения с его войсками, приказав задним воинам 26протянуть вперед свои копья и не допускать к себе бегущих. Вследствие этого бегущие вынуждены были укрываться на флангах и выходить на прилегающие к ним открытые поля.

14. Поле сражения после битвы.

Пространство, разделявшее войска, которые еще уцелели, все было залито кровью, наполнено ранеными и убитыми, и эти последствия поражения сильно затрудняли действия римского военачальника. И в самом деле, кучи трупов, истекающих кровью и наваленных друг на друга, а также вооружение, разбросанное повсюду в беспорядке вместе с людьми, мешали движению построенного правильно войска. Тем не менее Публий распорядился перенести раненых в тыл, гнавшихся за неприятелем hastat 'ов отозвал звуками трубы назад, поставил их впереди поля сражения 27против неприятельского центра, а principes 'ам и triari 'ям велел тесно сомкнуться в ряды на обоих флангах и проходить вперед мимо трупов. Когда пространство это было пройдено и principes 'ы поравнялись с hastat 'ами, полчища с величайшей яростью и стремительностью ударили друг на друга. Воюющие были почти равносильны по численности и воодушевлению, равно по вооружению и храбрости, посему исход битвы долгое время оставался неизвестным, ибо сражавшиеся считали своим долгом держаться на своих местах до последнего издыхания. Наконец возвратились из погони за конницей Масанасса и Лелий и каким-то чудом вовремя подоспели к делу. Нападение произведено было ими с тыла, благодаря чему большая часть воинов Ганнибала истреблена была на месте, а из бежавших уцелели лишь весьма немногие, потому что в деле участвовала конница, и местность была ровная. Потери римлян убитыми превышали тысячу пятьсот человек, карфагенян было убито больше десяти тысяч и немного меньше взято в плен.

15. Бегство Ганнибала.

Так вышеназванные военачальники завершили последнюю битву, окончательно решившую распрю в пользу римлян. После сражения Публий пустился в погоню за карфагенянами, разграбил их стоянку и возвратился к себе в лагерь. Ганнибал с немногими конными воинами отступал безостановочно к Гадрумету и там укрылся. Во время битвы он сделал все так, как только может и обязан делать доблестный вождь, искушенный во многих битвах. Так, прежде всего он попытался было вступить самолично в переговоры с врагом, дабы тем положить конец распре, а это свидетельствует, что он при всем сознании прежних успехов умел не доверять судьбе и заранее допускал совершенно неожиданный исход борьбы. Отважившись затем на битву, Ганнибал действовал именно так, как при вооружении его войска следовало действовать в борьбе с римлянами. Тогда как римский военный строй и римское войско трудно разорвать 28, солдаты, оставаясь в том же строю, имеют возможность вести сражение отдельными частями или всею массой по всем направлениям, ибо ближайшие к месту опасности манипулы каждый раз обращаются лицом, куда нужно. К этому следует добавить, что вооружение римлянина и обороняет его, и поднимает его дух, потому что щит его велик, а меч не портится в действии. Трудно поэтому бороться с римским солдатом и трудно одолеть его.

16.И все-таки Ганнибал умел принять своевременно против всех их приспособлений рассчитанные меры с несравненною проницательностью. Так, с самого начала он запасся большим числом слонов и потом ставил их перед боевой линией с целью расстраивать и разрывать ряды неприятелей. За слонами он помещал прежде всего наемников, а дальше карфагенян, дабы истощить силы врага в предварительной борьбе и продолжительной сечей иступить его оружие, а также для того, чтобы принудить карфагенян нахождением в середине оставаться на местах во время сражения, как говорит Гомер:

... чтоб каждый, если не по воле, то по нужде сражался ***.

Воинов отборнейших по мужеству и отваге он ставил в некотором расстоянии от прочего войска, дабы они издали наблюдали за ходом сражения и, в целости сохраняя свои силы и бодрость духа, могли в решительную минуту послужить своею доблестью. И если Ганнибал, до сего времени непобедимый, сражен был теперь, невзирая на то, что сделал все возможное для достижения победы, то нельзя осуждать его строго. Иной раз судьба противодействует замыслам доблестных мужей, а иногда, как гласит пословица, «достойный встречает в другом достойнейшего». Это, можно сказать, и случилось тогда с Ганнибалом ( Сокращение ).

17....Выражение 29горя, превосходящее меру того, что мы привыкли наблюдать у большинства, как нечто обычное, лишь тогда вызывает участие в очевидце или слушателе, когда видно, что это горе испытывается на самом деле и вызвано тяжкими бедствиями; в этом случае чрезмерностью горя только усиливается сострадание в каждом из нас. Напротив, когда подобное выражение горя притворно и рассчитано на обман, оно вместо сострадания возбуждает гнев и ненависть: так именно было с послами от карфагенян. Публий в немногих словах начал с того, что римляне вовсе не обязаны снисходить к карфагенянам, ибо и карфагеняне не отрицают того, что они первые подняли войну на римлян, в противность договору захватив город заканфян, недавно еще учинили новое вероломство, преступив клятву и нарушив написанный уже договор. Однако, продолжал Публий, римляне ради самих себя и во внимание к превратности человеческого счастья решили воспользоваться победою с умеренностью и великодушно. Карфагеняне сами, говорил он, убедятся в том, если правильно взглянут на теперешнее положение дел. Так, чего бы римляне ни потребовали от карфагенян и к чему бы ни обязали их, карфагеняне не должны находить требования их тяжкими; напротив, малейшее послабление со стороны римлян они должны бы почитать для себя необычайным счастьем, ибо судьба в наказание за неправду отняла у них всякое право рассчитывать на сострадание и милость и предала их в руки врагов. После этого Публий объявил послам даруемые римлянами выгоды, а равно и те тягости 30, которые они должны были принять на себя.