Полибий - Всеобщая история.

64.Быть может, кто-либо спросит, почему римляне, завоевав мир и достигнув могущества, во много раз превосходящего прежнее, не в силах теперь ни снарядить такое количество кораблей, ни выступать в море со столь сильными флотами. (2) На вопрос о причинах этого можно будет дать ясный ответ, когда мы приступим к изложению государственного устройства римлян; и нам не следует говорить о нем лишь мимоходом, и читателю не подобает относиться к нему без должного внимания. (3) Действительно, невзирая на его достоинства, государственное устройство римлян остается до сих пор, можно сказать, почти совсем неизвестным по вине историков. (4) Одни из них не знают предмета, другие дают неясное и совершенно бессодержательное описание. (5) Как бы то ни было, в описанной выше войне оба государства оказались равносильными как по смелости замыслов и могуществу, так в особенности по ревнивому стремлению к господству; (6) но что касается граждан, то во всех отношениях римляне проявили большую доблесть. Наконец, величайшим вождем того времени по уму и отваге должен быть признан Гамилькар, по прозванию Барка, родной отец того Ганнибала, который впоследствии воевал с римлянами.

Домашние войны у римлян и карфагенян

65.По заключении мира государства подверглись у себя дома почти одинаковым испытаниям, именно: оба они вовлечены были в домашнюю войну 163, римляне с так называемыми фалисками 164; (2) войну эту они кончили скоро и счастливо, в несколько дней овладев их городом. (3) В то же самое время у карфагенян была война с наемниками, нумидянами, а равно с отложившимися ливиянами, (4) война немаловажная и трудная, в которой они претерпели много серьезных опасностей и под конец вынуждены были бороться не только за свою землю, но даже за самое существование свое и своей родины. (5) Война эта заслуживает упоминания по многим причинам, но согласно нашему первоначальному плану мы расскажем о ней в немногих словах лишь существенное. (6) Какого свойства бывает война, обыкновенно именуемая войною на жизнь и на смерть, и каков бывает ход ее, лучше всего можно понять из тогдашних событий; (7) равным образом из тогдашнего положения карфагенян яснее всего можно видеть, чего должны ждать и заблаговременно остерегаться те государства, которые пользуются наемными войсками, в чем состоит и как велика разница между народами смешанными и варварскими, с одной стороны, и народами, воспитанными в законном порядке и государственных учреждениях — с другой. (8) Наконец, что важнее всего, из событий того времени можно уразуметь причины, по которым при Ганнибале возникла война между римлянами и карфагенянами. (9) Для людей любознательных полезно будет усвоить себе возможно более точное представление о войне, о причинах коей до сих пор существует разногласие не только между историками, но и в среде самих участников ее.

66.Коль скоро заключен был упомянутый выше мир, Барка увел стоявшее на Эриксе войско к Лилибею и вслед за сим сложил с себя звание главнокомандующего; переправою войска занялся начальник города Гескон [241 г. до н.э.] 165. (2) В предвидении беспорядков он нарочно отправлял войско на кораблях по частям и самую отправку производил с промежутками. (3) Этим он желал дать время карфагенянам — по мере прибытия наемников и уплаты им остающегося жалованья отпускать их заблаговременно из Карфагена на родину прежде, чем принимать новый отряд, переправляющийся вслед за ними. (4) Вот что имел он в виду, когда в таком порядке производил отправку войска из Лилибея. (5) С другой стороны, карфагеняне, перед этим понесшие большие расходы, нуждались в деньгах и полагали, что им удастся склонить наемников к отказу от следующей им части жалованья, если все они соберутся в Карфаген; в этой надежде они задерживали прибывающих воинов и оставляли в городе. (6) Однако вследствие весьма частых преступлений, совершаемых ночью и днем, карфагеняне стали опасаться проявлений буйства в толпе и прежде всего потребовали от вождей, чтобы те, пока будет собрано жалованье и до прибытия остального войска, отвели всех наемников в город, именуемый Сиккою, причем каждый из них получал золото на необходимейшие нужды. (7) Радостно выслушали наемники весть о выступлении из города и только желали оставить в нем свои пожитки, что делали они и вначале, ибо им предстояло очень скоро возвратиться в город за получением жалованья. (8) Но карфагеняне были сильно озабочены тем, что некоторые из наемников, давно уже возвратившиеся в город, из тоски по детям и по женам или не пожелают уходить вовсе или после ухода возвратятся снова к своим пожиткам, и, таким образом, город ничуть не избавится от беспорядков. (9) Вследствие этой тревоги карфагеняне, невзирая на отказ, беспощадно принуждали наемников забирать пожитки с собою. (10) Между тем, собравшись все в Сикке, наемники предавались разгулу: после долгих трудов они жили теперь вольною и праздною жизнью, что бывает очень вредно для наемных войск и служит, можно сказать, источником и единственной причиной волнений. (11) Вместе с тем некоторые из них на досуге начали рассчитывать не выданные им остатки жалованья и увеличивать их, а потом, насчитав сумму, которая во много раз превосходила действительно следовавшую им, они заявили, что ее-то и нужно требовать от карфагенян. (12) К тому же они вспоминали обещания, которыми ободряли их начальники в минуты опасностей, а потому питали в душе смелые надежды и нетерпеливо ждали прибавки жалованья. 67.В то время, как наемники были в сборе в Сикке 166, к ним явился Ганнон, тогдашний начальник карфагенской Ливии; он не только не удовлетворил их ожиданий и не исполнил прежних обещаний, но еще, ссылаясь на тягость налогов и вообще на стесненное положение государства, пытался склонить воинов к отказу от некоторой доли причитающегося им жалованья. (2) Это не замедлило вызвать споры и волнения; наемники постоянно собирались толпами — или по племенам, или все без различия. (3) Так как наемные войска принадлежали не к одному племени и говорили на разных языках, то люди не понимали друг друга, и в стоянке царили шум и смятение. (4) Дело в том, что карфагеняне постоянно имели у себя на службе наемников различных стран и, составляя войско из многих народностей, добивались того, что наемники с трудом и нескоро столковывались между собою, повиновались начальникам и не были для них опасны; (5) но карфагеняне попадали в гораздо большее затруднение, когда им приходилось увещевать, успокаивать и разубеждать наемников в случаях раздражения их, гнева и волнений. (6) И в самом деле, раз этими войсками овладевают недовольство и смута, они ведут себя не как люди и под конец уподобляются, диким зверям, впадают в бешенство. (7) То же случилось и теперь. Войска состояли частью из иберов и кельтов, частью из лигистинов и балеарян, и лишь немного было полуэллинов 167, большею частью перебежчики и рабы; самую многолюдную долю наемников составляли ливияне. (8) Таким образом, невозможно было ни собрать их всех вместе, ни придумать относительно их какое-либо средство. (9) Да и как сделать это? Не может же начальник знать языки всех народов; едва ли, можно сказать, не труднее еще обращаться к собранию через нескольких переводчиков и об одном и том же предмете говорить четыре-пять раз. (10) Оставалось одно: обращаться с требованиями и увещаниями к солдатам через начальников, что неустанно пытался тогда делать Ганнон. (11) Но и начальники понимали не все, что говорилось; а иной раз, соглашаясь с главнокомандующим, они передавали толпе совсем не то, одни по ошибке, другие со злым умыслом; следствием этого были вообще непонимание, недоверие и беспорядок. (12) Ко всему прочему присоединилось еще подозрение, будто карфагеняне намеренно прислали к ним не одного из тех начальников, которые знали сицилийские дела и давали обещания наемникам, но такого, который не присутствовал ни при одном деле. (13) Наконец, не придя к соглашению с Ганноном и питая недоверие к начальникам отдельных частей, наемные войска в гневе на карфагенян направились к их городу и в числе двадцати тысяч с лишним расположились лагерем у так называемого Тунета стадиях в ста двадцати 16*от Карфагена.