Сесиль Рот - История евреев с древнейших времен по шестидневную войну

Многовековое спокойствие евреев в Голландии и общая симпатия голландского населения к ним не смогли стать защитой: все евреи, кв-торых удалось выследить, были выловлены и разделили судьбу своих братьев; лишь горстка их выжила. В Амстердаме неповрежденной осталась только португальская синагога, и, несмотря на иное историческое прошлое, ее члены погибли вместе со всеми единоверцами. Из Бельгии было депортировано по меньшей мере 30 тысяч евреев из 80 тысяч, Венгрия, пока она оставалась независимой союзницей Германии, сохраняла некоторое подобие гуманности в проведении своей антисемитской политики, по крайней мере, в отношении евреев - уроженцев Венгрии. Проживавшие же там польские евреи были безжалостно отправлены в лагеря смерти. Но когда в октябре 1В44 года было создано марионеточное правительство "Скрещенных стрел", венгерские евреи разделили общую судьбу. В Будапеште был организован большой погром, и были депортированны десятки тысяч. К счастью, гибель рейха наступила до того, как катастрофа стала всеобщей.

Когда Румыния превратилась в тоталитарное государство и стала союзницей Германии (июнь 1940 г.), ее евреи подверглись яростному нападению. Не только были введены в действие ограничительные законы по образцу Нюренбергских, но произошла ужасная вспышка разнузданного физического насилия. Еще большая резня произошла, когда румынские войска оккупировали Бессарабию и Вуковину: там было уничтожено около 1/3 еврейского населения. Есть все основания полагать, что румыны несут ответственность за массовое убийство 100.000 местных и русских евреев и было депортировано в лагеря смерти около 130 тысяч человек.

Евреи, с которыми столкнулись нацисты вторгшиеся в Средиземноморье, принадлежали к другому культурно-историческому типу, но это не изменило их судьбу. Югославские евреи были почти полностью истреблены с исключительным варварством хорватскими фашистами (уставами), соперничавшими с мусульманами Боснии в кровожадности; за каждого беглеца, переданного властям, давалось вознаграждение. Вряд ли хоть один человек уцелел из очень древней еврейской общины на острове Крит, и лишь горстка уцелела из общины на острове Родос. Так же обстояло дело в Салониках, некогда крупнейшем- еврейском центре Средиземноморского мира: почтя все евреи города были депортированы и уничтожены.

В Италии, оставшейся до известной степени свободным союзником, добродушное по характеру население никак не хотело подражать нацистам, хотя и приняло с внутренним сопротивлением антисемитский кодекс. Поэтому, хотя ограничительное законодательство становилось все более жестоким, Италия оставалась оазисом сравнительной гуманности в наполненном ненавистью мире. Но после неудачной попытки свержения фашизма в июле 1943 года Италия к северу от Рима превратилась фактически в оккупированную немцами страну, и уничтожение евреев стало проводиться в полную силу, как во всей остальной Европе.

Единственными странами, которые не были охвачены катастрофой, были (кроме России): стойкая Англия, нейтральные оазисы Швейцарии, Швеции, Европейской Турции, Испании и Португалии, а также Финляндия, оставшаяся демократической, даже будучи германским сателлитом.

Только в одной стране народное сопротивление оказалось эффективным. Когда весной 1940 года Дания была оккупирована, народ решительно отказался вводить какие-либо дискриминационные правила; король пригрозил нашить на свой мундир знак позора, если желтая шестиконечная звезда будет навязана его еврейским подданным. Три года спустя, когда немцы приняли на себя управление страной, немедленно началась антиеврейская кампания. Датские патриоты были к этому готовы, и почти все небольшое еврейское население Дании было переправлено в нейтральную Швецию на всевозможных хрупких суденышках. В Швеции беглецов ждал радушный прием. На этот раз добыча была вырвана из пасти нацистского зверя. В каждой стране были отважные граждане, проявлявшие активное сочуствие, - только поэтому удалось некоторым евреям выжить в оккупированных областях.

Иногда происходили демонстрации против депортаций; демонстративное ношение еврейского знака было общепризнанным патриотическим жестом во Франции, Бельгии и Голландии. В последней стране даже произошла в феврале 1941 года всеобщая забастовка против массовых депортаций евреев.

Даже в Германии кучке евреев удалось уцелеть в некоторых местах благодаря помощи друзей. Были люди, рисковавшие своей жизнью, чтобы помочь преследуемым бежать, или бравшие на себя заботу о детях, чьих родителей выслали навстречу смерти. В частности, так поступали иные священники и монахини. Однако даже в таких условиях некоторые из них не могли умерить свой миссионерский пыл и считали своим долгом воспитать своих маленьких питомцев в духе христианской религии. Потери, понесенные в этот период еврейским народом вследствие обращения детей в христианство по всей Европе, можно сравнить лишь с потерями, понесенными во время принудительного крещения на Иберийском полуострове в XV веке.

В июне 1941 года Германия напала на Россию. Первоначальная арена борьбы включала большую часть бывшей черты оседлости, где евреи жили большими массами, образуя крупные центры, как, например, в Киеве и Одессе. По всем данным, на этой территории проживало более двух миллионов евреев. Кроме того, около полутора миллионов евреев проживало в прибалтийских странах и в той части Польши, которую оккупировали русские двумя годами раньше. Упорство русского сопротивления послужило поводом для ужасных разрушений в этих районах, и война превратилась в кампанию уничтожения. Из прежнего еврейского населения уцелели лишь немногие: скрывавшиеся среди развалин, сражавшиеся в рядах партизан, эвакуировавшиеся вглубь России.

Тем временем трагедия польского еврейства приближалась к концу. Условия в переполненном Варшавском гетто, единственном уцелевшем в стране центре, имевшем реальное значение, становились все хуже с каждои неделей. Однако, несмотря на это, еврейская культура в гетто продолжала существовать. Выла организована система образования. Продолжал функционировать театр. Что замечательнее всего - продолжалась тайная сионистская деятельность, и молодые мужчины и женщины мечтали и готовились к эмиграции в Палестину.

Дух неистребимой жизнеспособности еврею вызывал раздражение немецких властей. 22 июля 1942 года были изданы приказы о депортации в лагеря смерти всех евреев Варшавы, без различия возраста или пола, за исключением некоторых потенциально полезных категорий, которым была дана отсрочка. Им было разрешено взять с собой лишь по 18 килограммов личных вещей; неповиновение каралось смертью. Немедленно начались облавы, и ежедневно около 4500 человек становились их жертвами. К сентябрю официальное количество депортированных из Варшавского гетто достигло 250 тысяч, вероятно, лишь некоторые из них остались в живых; в октябре для населения в гетто были выданы только 40 тысяч продовольственных карточек. В апреле, когда были отданы приказы о регистрации тех, кому удалось выжить, последние отказались повиноваться. Затем последовал один из самых трагических, самых поразительных эпизодов всей войны. В ночь на 19 апреля (накануне Пасхи) германская полиция и отряды атаковали гетто при поддержке артиллерии. Уцелевшее население, вдохновляемое подпольной боевой еврейской организацией, отчаянно боролось, защищая себя оружием, тайно принесенным в гетто. У восставших было координированное командование и организованная медицинская служба; женщины и девушки стреляли из пулеметов; отряды смертников прорывались через немецкие линии и взрывали танки самодельными гранатами. Неоднократно германские войска были отброшены назад, но в конце концов, чтобы достичь того, чего не могли сделать автоматы и артиллерия, немцы применили огонь. Когда центральный район гетто был, наконец, захвачен, сопротивление продолжалось на боковых улицах; когда и оно было, наконец, подавлено, группы отважных людей укрылись в подвалах и канализационных трубах. Лишь в конце мая последние тлеющие угольки восстания были растоптаны. Уцелевшие - около 20 тысяч-были выловлены и отправлены в лагеря смерти. Теперь Варшава была полностью очищена от евреев. Три тысячи лет еврейской истории не знали более героического эпизода.