Николай Соколов - Образование Венецианской колониальной империи

Другим вопросом, волновавшим Венецию, был вопрос об отношении Алексея III к пизанцам. После изгнания венецианцев из пределов Византийской империи пизанские и генуэзские купцы постарались здесь занять место своего конкурента. За этот успех тем и другим пришлось в 1182 г. заплатить очень дорогою ценой: среди «латинян», подвергшихся погрому в этом году, Евстафий Солунский, как мы видели, на первом месте называет пизанцев и генуэзцев. Вероятно уже при Андронике представителям обеих торговых республик удалось вновь утвердиться в Восточной столице. При Исааке они во всяком случае обосновались там довольно прочно. Как мы увидим далее, в 90–х годах Венеция и Пиза находились во враждебных отношениях друг к другу; между тем Алексей III был к пизанцам особенно внимателен, что Венеции не могло быть приятно. Но в отношении своих конкурентов в Константинополе у венецианского правительства, по-видимому, не было тогда определенного плана, вследствие чего в своей инструкции Дандоло рекомендует послам по этому вопросу посоветоваться с «опытными и благоразумными» людьми из местной константинопольской колонии венецианских купцов и действовать в этом вопросе сообразно с их мнением и мнением самих послов (quod apparuerit vobis et illis). [1279] Ibid., p. 473.

Наконец, Энрико Дандоло дал указания своим послам и относительно той позиции, которую они должны занять в отношении еще не выплаченных Византией сумм по договору с императором Исааком. Эти указания нами уже были рассмотрены.

Легко понять, что при такой позиции договаривающихся сторон переговоры не могли закончиться быстро. Второе посольство также, как и первое, возвратилось, не достигнув определенных результатов. Это побудило Венецию в 1198 г. направить в Константинополь третье посольство в составе двух полномочных представителей Пьетро Микьеле и Октавио Квирини. На этот раз международная обстановка была более благоприятной для успешного хода переговоров. Император Генрих в 1197 г. умер, и вместе с ним рухнули его честолюбивые замыслы в отношении Восточной империи, а в Германии началась борьба за королевский трон. В то же время законные права на трон в сицилийском королевстве перешли к ребенку и женщине, его матери. Теперь ни германский император, ни король Сицилии не могли быть опасными. Но в это время появился новый фактор в международной политике: 1198 был первым годом пантификатора Иннокентия III, который сейчас же начал проповедь нового крестового похода. Опыт предшествующих крестовых походов и в частности третьего крестового похода и тех осложнений, которые он вызвал во взаимоотношениях Византии с Фридрихом Барбароссой, рекомендовал Алексею III осторожность и делал его более сговорчивым. По этим причинам миссия третьего посольства увенчалась полным успехом: Венеция не только добилась прежних уступок и привилегий, но и позаботилась о том, чтобы расширить их по крайней мере, в территориальном смысле. [1280] Совокупность именно всех этих обстоятельств облегчила Венеции возможность благополучно закончить переговоры в Византии, и нужно считать необоснованным домысел Гейда, объясняющего сговорчивость Алексея III угрозой со стороны Венеции противопоставить ему Алексея, сына эксимператора Исаака (Гейд, цит. соч., стр. 250). Эта угроза не могла в это время быть реальной уже по одному тому, что будущий Алексей IV в это время находился в руках Алексея III.

Новое соглашение было подписано Алексеем III в 1199 г. В этом соглашении Византия на первый план выдвинула договор о союзе с Венецией, заключенный при императоре Исааке. Венеция обязывалась свято соблюдать свои обязательства по этому договору, забыв обиды, нанесенные императором Мануилом, или «вызванные какой-либо иной причиной» [1281] FRA. DA., v. XII, р. 255. , а император Алексей подтверждал все хрисовулы, выданные его предшественниками от Алексея I до Исаака II. Венецианские представители настояли на том, чтобы самым подробным образом были перечислены все те разнообразные налоги, которые отягощали подданных восточного императора и от которых полностью освобождались венецианские купцы, — очевидно общей формулировки в свободе от всяких налогов было недостаточно. [1282] Nec commercium aut pedagium, aut samariaticum, vel pottuaticum, aut sauraticum (i. e. subuviaticum), aut causa onerandi, aut scalaticum… (FRA. DA., v. XII, p. 257). Обращает на себя внимание также список тех городов и провинций империи, в которых венецианцы пользовались или желали пользоваться гарантированными им льготами. Здесь, кроме портовых городов, которые были преимущественным объектом внимания в прежних договорах, перечислены города и области, расположенные далеко от прибрежных территорий, как Прилеп, Скопле, Струмица, Кастория, Ниш и др. [1283] Ibid., pp. 258–272. Возрастание числа территорий и городов, где венецианские купцы пользуются торговыми льготами, которое мы наблюдаем в следовавших один за другим хрисовулах, неопровержимо свидетельствует о том, что венецианцы все глубже и глубже внедрялись в поры империи, что сфера их экономических интересов в ее пределах продолжала возрастать, несмотря на те перерывы, которые мы в этом росте наблюдали. Разумеется, права экстерриториальности, которыми венецианские колонии на территории империи пользовались издавна, в новом договоре были оговорены и особо подчеркнуты в статье, трактующей о вопросе судебных привилегий венецианских купцов и колониальной администрации. [1284] Ibid., pp. 274–277.

В договоре 1199 г., как и в предыдущих договорах, обращает на себя внимание то обстоятельство, что в них совершенно замалчивается вопрос о черноморских портовых городах и портах Крыма. Разумеется, это не может быть объяснено забывчивостью венецианских дипломатов. Правильнее будет заключить отсюда, что до XIII в. у Венеции не существовало здесь серьезных экономических интересов, вопреки неоднократно высказывавшемуся в исторической литературе мнению. [1285] Из многочисленных примеров назовем: М. М. Ковалевский, К ранней истории Азова (ТАС, т. II, стр. 115, Романин, Документированная история Венеции (т. I, стр. 334). Это не значит, конечно, что отдельные торговые корабли и отдельные венецианские купцы до XIII в. не бывали в портах Черного моря; но наверное можно утверждать, что эта группа заинтересованных лиц не была настолько влиятельной, чтобы воздействовать на правительство в благоприятном для их интересов смысле. Проблема венецианской торговой экспансии в районах Черноморья — проблема не XII, а XIII в.

Таким образом, в 1199 г. Венеция уладила свои взаимоотношения с Восточной империей и единственно чем она могла быть недовольной, так это отношением Алексея III к пизанцам. Оно оставалось для них по-прежнему благоприятным. Пизанская колония была в Константинополе многочисленной и богатой. Пизанцы во второй половине 90–х годов владели здесь четырьмя причалами, двумя церквами, многочисленными лавками; налоги с пизанских купцов в 1198 г. были еще раз снижены. [1286] Schaube, op. cit., pp. 251 ss. Алексей видел в пизанских купцах противников Венеции, которые при благоприятных условиях могли быть использованы против Адриатической республики. Со своей стороны пизанцы старались заслужить доверие императора, рассчитывая на венецианское наследство. Не случайным, поэтому, будет то обстоятельство, что в критические для Алексея III дни 1203 г., когда венецианцы вместе с крестоносцами будут осаждать Константинополь, пизанцы будут сражаться на его стороне, но это обстоятельство не было настолько существенным, чтобы венецианцы испытывали чувство вражды к Алексею III и считали необходимым вооруженный конфликт с империей. Отношения между Византией и Венецией накануне четвертого крестового похода, с венецианской точки зрения, могли почитаться нормальными.