Николай Соколов - Образование Венецианской колониальной империи

После выхода в свет труда Романина некоторое время мы не видим появления в Италии новых обобщающих работ по истории Венеции, если не считать поверхностной компиляции Фонтана, многочисленные ошибки которой указаны в „Венецианском Архиве“ [291] G. J. Fontana. Storia populare di Venezia dall'sue origini sino ai tempi nostri. Venezia, 1870 (AV, № 8, 1874, pp. 382 ss). , „Хронологической таблицы Венецианской истории“ Цанотто, не отличающейся ни полнотой, ни точностью. [292] Fr. Zanotto. Tavola cronologica della storia Veneta. Venezia, 1859. Например, венецианский поход к берегам Сирии, состоявшийся только в 1099 г., Дзанотто относит к 1089 г. (стр. 13), под 1205 г. выдумывается в действительности никогда не имевшее места предложение Энрико Дандоло о перенесении столицы Венецианской империи с лагун на Босфор и в то же время нет ни слова о важных договорах республики с Михаилом Палеологом (стр. 21) и т. д. Напротив в это время усиленно разрабатываются разнообразные частные проблемы венецианской истории. Здесь мы имеем в виду, прежде всего, многочисленные труды Чекетте и Мольменти. [293] J. В. Cecchetti. La repubblica di Venezia e la corte di Roma. P. G. Molmenti. La vie privée à Venise. 1882.

И основные труды этих авторов и их статьи по отдельным вопросам лежат в общем вне сферы занимающих нас проблем, тем не менее они имеют значение при разрешении отдельных частных вопросов, что, впрочем, относится к трудам только первого из них. Большая работа Мольменти, хотя и затрагивает много важных вопросов из истории Венеции, как социальные проблемы, цеховые организации, вопросы торговли и промышленности, тем не менее не может быть с пользой привлечена для их разрешения, так как представляет собою в большей своей части заимствования у других авторов. Мольменти при этом совершенно беспомощен в разрешении социальных проблем, — достаточно указать на его представление об общественном классе, позволяющее ему делить венецианское общество на „четыре класса“ — магистратов (?), знать, клир и народ (?). [294] Op. nom., p. 29. Неудивительно после этого, что он в другом своем труде, не заслуженно переведенном на русский язык, явления ожесточенной классовой борьбы в начальном периоде истории Венецианской республики объясняет следующим образом: „Смуты и беспорядки в начале ее исторического существования говорили об избытке силы, о настойчивой потребности в деятельности, о том беспокойстве, которое стремится создать порядок из безурядицы и волнений“. [295] Мольменти. Зарождение Венеции. Вестник Всемирной Истории, 1902, III, стр. 95.

Работы Чекетти, касающиеся самых разнообразных вопросов внутренней и внешней истории, представляют для нас интерес во многих отношениях, однако ценность их снижается тем, что они в значительной степени устарели. Укажем для примера на его статьи по вопросам промышленности в Венеции в XIII в. [296] Le Industrie in Venezia nel secolo XIII. (AV, N 4). , или две его работы, посвященные „Жизни венецианцев“ этого же времени. [297] La vita dei Veneziani al 1300 (AV, N 2). La vita dei Veneziani fino al 1200. Venezia, 1870. Первое из этих сочинений не отражает материалов по истории венецианских цехов, опубликованных Монтиколо, вторые в значительной мере обесценены упоминавшимся выше изданием документов по истории венецианской торговли. [298] Главный труд Чекетти, его двухтомная история взаимоотношений Венеции с папской курией, касается, возможно, некоторых вопросов, имеющих прямое отношение к проблемам образования и организации управления колониальной империи Венеции, но это сочинение нам не было доступно, ввиду отсутствия его в книгохранилищах нашей страны.

В последней четверти XIX в. в Италии капитализм вступает в стадию империализма. В связи с этим появляются в буржуазной итальянской исторической литературе на смену неогибеллинским мотивам предшествующей четверти века [299] В. Croce. Storia della storiografia italiana nel secolo decimo nono, vv. I–II, Bonon., 1921, v. II, pp. 167 ss. , мотивы империалистические. Венеция с ее обширными колониальными владениями оставила своему наследнику, Итальянскому королевству, немало территориальных претензий далеко за пределами Аппенинского полуострова. Ее история является обширным резервуаром, из которого, при некотором неуважении к истине, можно черпать аргументы в пользу самых смелых захватнических планов. Если историки более раннего времени, особенно феодального периода, выдвигали на первый план доблесть венецианского оружия и венецианские захваты оправдывали правом победителей, то теперь мы все чаще встречаем упор на „добровольность“ подчинения, на культуртрегерскую роль венецианских плутократов в их обширных колониальных владениях. Можно оказать, что такое использование венецианской истории делается традиционным и уходит в фашистскую историографию XX в. При этом само собой разумеется, что историки, не согласные с такими взглядами, начиная со стариков Ложье и Дарю, объявляются клеветниками и фальсификаторами венецианской истории.

Уже первый вариант „Венецианской истории“ Музатти, вышедший в 1881 г. под заголовком: „Венеция и ее завоевания в средние века“, дает возможность проследить основные линии этого нового направления в венецианской историографии. [300] Eug. Mussatti. Venezia e le sue conquisti nel medio evo. Ver. — Padova, 1881. Перед экспедицией Пьетро Орсеоло II города Далмации и Истрии „умоляют“ дожа о помощи и после экспедиции „добровольно“ становятся под протекторат Венецианской республики. Клеветник тот, кто думает объяснить эту акцию Венеции как продиктованную своекорыстными мотивами, вроде желания избавиться от беспокойных конкурентов; абсурдом является мнение, по которому помощь против нарентянских пиратов была только благовидным предлогом для достижения этой эгоистической цели. [301] Op. nom., pp. 94, 95. „Никакого завоевания не было, — заявляет Музатти, — дань была скорее символом федерации и дружбы, чем знаком вассальной зависимости“. [302] Ibid., p. 97. Правда, такой концепции противоречат восстания Задара, но тут виновата не Венеция, а или славяне, или венгры, или сами задратинцы. [303] Ibid., pp. III, 132, 180. Даже поход 1202 г. был вызван венгерским королем, и если взятием Задара ему был причинен ущерб, то и поделом ему… Это последнее соображение Музатти сопровождает замечанием: „что бы ни говорили об этом французские историки и их плагиаторы“. [304] Ibid., p. 186. В рассказе об участии венецианцев в крестовых походах автор приписывает им подвиги, которых они не совершали, — такова, например, их помощь при взятии Тивериады в 1100 г. [305] Ibid., p. 132. Некрасивое поведение республики св. Марка во время борьбы Ломбардской лиги с Гогенштауфенами просто замалчивается, очевидно за невозможностью оправдать его какими-нибудь благовидными мотивами. При всем этом Музатти повторяет старые фактические ошибки венецианской историографии, дает очень бледное и поверхностное изображение восточной политики Венеции, и из его книги невозможно получить представления об организации управления Венецией ее колониальными владениями и об ее колониальной экономической политике, может быть потому, что ничего лестного для республики св. Марка в этом отношении сказать невозможно.