Николай Соколов - Образование Венецианской колониальной империи

Первым или одним из первых объектов завоевательной политики венгерского короля был Сплит. Архидиакон Фома, враждебно настроенный по отношению к венграм, передает, что Коломан, «муж дикого нрава», с большим войском появился на морском побережье и осадил Сплит. [1012] Thomas Arch. Spalat., op. cit., p. 59. Жители этого города не выразили, однако, большого желания противостоять венграм и вступили с венгерским королем в переговоры. Коломан предложил городу почетные условия, гарантировавшие ему «привилегию свободы», и горожане открыли ворота. Это произошло не позже 1103 г., так как от этого города сохранилась грамота Коломана, подтверждающая права архиепископской кафедры в Сплите на различные доходные статьи и земли, разбросанные «по всей Хорватии и Далмации». [1013] Codex dipl. regni Cr., v. II, N 8.

Может быть еще ранее, подобно Сплиту, поступили жители Биограда и Задара. Такое предположение заставляет сделать другая грамота Коломана от 1102 г., выданная им монастырю св. Марии в Задаре, в которой значится, что грамота выдана после того, как «состоялся съезд в Белграде, что на море», причем Коломан называет себя в грамоте королем Хорватии и Далмации. [1014] Ibid., N 6. Позднее зависимость свою от Венгрии признал Трогир, — договорная грамота, в которой определяются права и вольности этого города, относится только к 1108 г. [1015] Ibid., N 16. , что, впрочем, еще не говорит за то, что только в этом году Трогир оказался под венгерским верховенством, так как дошедшая до нас грамота может быть и не первой, и выданной с запозданием.

Ясно одно: Коломан стремился договориться с далматинскими городами, привлечь их на свою сторону обещаниями льгот и привилегий. Либеральная политика Коломана полностью себя оправдала. Дандоло, который всячески старается представить успехи венгров в Далмации как акт насилия [1016] Terrori commoti… (Danduli Chr., col. 264). Подобным же образом освещает события и другой венецианский источник, более близкий описываемым событиям, чем хроника Дандоло, — это продолжение Альтинатской хроники или «История дожей венецианских», где мы читаем: Rex Ungarorum Jadram… violenter accepisset (ASI, v. VIII, 1845, p. 152). , вынужден все-таки признать, по крайней мере относительно Задара, что Коломан овладел им, «склонив жителей льстивыми обещаниями». [1017] MHSM., v. I, pp. 5, 6. Danduli Chr., col. 264.

Венгерский король, насколько об этом можно судить по тем привилегиям, которые получили от него подчинившиеся ему города, действительно мог «прельстить» далматинцев, только что вкусивших от «благ» венецианской супрематии. Король предоставил им право не платить ни ему, ни его преемникам никаких других податей и налогов, кроме двух третей торговых пошлин; они получили право избрания духовенства и лиц городского самоуправления; в их пользу шли налоги и пошлины с иностранцев, прибывавших в их порты морем; от них самих зависело разрешать или не разрешать иностранцам селиться в пределах их общин; наконец, во время пребывания короля в пределах городской черты, жители по собственному усмотрению размещают на постой его свиту. [1018] Farlati. Illiricum sacrum, v. IV, p. 323. Таким образом Коломан, как потом и его преемники, совершенно не вмешивался в экономическую жизнь далматинских городов, предоставляя им в этом отношении полный простор, чего как раз не могла сделать Венеция. Для континентальной Венгрии, основу экономики которой составляло сельское, тогда еще мало товарное, хозяйство, торговые далматинские города не являлись конкурентами, а были в известной мере необходимым дополнением в ее народном хозяйстве; для Венеции же, вся жизнь которой была на море, приморские далматинские города были опасными соперниками и в морской торговле, и в морских промыслах, в частности таком, как добывание соли. Экономическая политика Венеции, поэтому, должна была быть прямо противоположной политике венгров и жизненным интересам далматинцев. Здесь-то и кроется причина и быстрых успехов Венгрии в Далмации в начале XII в., и того упорства, с которым далматинские города стремились вырваться из когтей крылатого льва св. Марка и стать под защиту венгерской короны. Мы, поэтому полностью отвергаем все те соображения, по которым один новейший историк Далмации, Войнович, считает, что венгры «претили» далматинским городам, тем более, что среди этих «соображений» фигурируют также и такие, как «несовместимость расы», «преобладание бюрократии» в системе венгерского управления. [1019] Voinovitsch, op. cit., p. 308.

Политика венгров проложила им дорогу к дальнейшей экспансии в Далмации: венгерской короне вскоре подчинились Шибеник, Нин, Клисен, Скордона. Подчинение это, по сообщению автора жития св. Иоанна, было добровольным. [1020] Farlati, op. cit., v. IV, p. 314. Еще несколько позднее, когда венгры, воспользовавшись перевозочными средствами, которые дали им признавшие их супрематию далматинские города, стали распространять свое влияние и на острова Далматинского архипелага, то они опять не встретили никакого сопротивления. Таким образом, им подчинились тогда даже острова северной части архипелага, Раб, Крк и Црес, где венецианское влияние, казалось, было особенно устойчивым. Это произошло около 1111 г. [1021] Kretschmayr, op. cit., B. I, p. 220.

Этою же политикой объясняется и то обстоятельство, что в последующей борьбе за важнейший город в северной части далматинского побережья, Задар, Венеция всегда была вынуждена овладевать им силой, учиняя порой суровые расправы с его непокорными жителями, тогда как венгры очень легко возвращали себе его верность. Не далее как в 1104 г., когда в Задаре началось движение против нового суверена, — несомненно благодаря венецианским проискам, — конфликт был улажен мирным путем, несмотря на энергичную провенецианскую пропаганду и личное руководство сопротивлением епископа, Иоанна из Трогира: Задар вновь признал суверенитет венгерского короля, и Коломан милостиво беседовал с прелатом-воином. [1022] Farlati, op. cit., v. IV, p. 314.

Таким образом в течение одного десятилетия Венеция потеряла все свои далматинские владения, которые ей удавалось так или иначе время от времени держать в своих руках в течение XI столетия… Только в Истрии влияние св. Марка, по-видимому, по крайней мере в некоторых городах, продолжало сохраняться, — у нас нет сведений, чтобы Венеции силой оружия или иным путем в ближайшие годы приходилось отстаивать здесь свои позиции.

Останавливает на себе внимание тот факт, что Венеция столь долгое время терпеливо созерцала, как далматинские города один за другим покидали ее знамя и становились под покровительство венгерского короля. Объяснение этому факту мы находим в общей политической ситуации, которая сложилась тогда для республики св. Марка. Она по горло в это время увязла в восточных делах, связанных с первым крестовым походом, в котором Венеция приняла участие — мы об этом уже говорили — с 1099 г.; в 1101 г. она должна была помогать графине Матильде против всегдашней своей соперницы Феррары; несколько позднее она должна была откликнуться на призыв императора Алексея, своего давнего союзника, который в это время готовился к борьбе с Боемундом Тарентским, причем нельзя было и думать об отказе, так как ходили слухи о быстрых успехах, которые делали пизанцы на берегах Босфора [1023] Danduli Chr., col. 261. ; около этого же времени у нее возник конфликт с Падуей из-за старого вопроса относительно регулирования нижнего течения Бренты и около того же времени начались недоразумения с Тревизо и Равенной [1024] Ibid., col. 263. Annales venetici breves, ed. cit., p. 70. ; наконец, ко всему этому надо добавить катастрофу, постигшую Маламокко, которая как раз произошла в это время, и грандиозный пожар на Риальто в 1106 г., уничтоживший значительную часть центра дуката. [1025] Ibid., p. 70. Все это вместе взятое заставило политиков св. Марка быть терпеливыми и откладывать счеты с венграми до более благоприятного времени.