Николай Соколов - Образование Венецианской колониальной империи

Гораздо большее значение для нашей темы имеют источники, происходящие из двух других славянских городов Далматинского побережья Задара и Дубровника, хотя они и относятся к более позднему времени. Назовем для примера «Две книги об осаде Задара» [87] Obsidionis Jadrensis libri duo, ed. J. Lucii, op. nom., pp. 387 ss. и «Дубровницкую летопись» по списку Стулича. [88] В. В. Макушев. Исследования об исторических памятниках и бытописателях Дубровника. (Прилож. к XI т. ЗАН, 1865).

Первое из этих произведений открывает нам глаза на те причины, которые толкали Задар на путь отчаянной борьбы против Венеции на протяжении нескольких столетий; второе — вносит существенные поправки в венецианские известия относительно времени и характера установления венецианской супрематии над Дубровником. Оба памятника стоят в решительной оппозиции к соответствующим венецианским версиям. [89] Op. nom., pp. 388 ss. {В книге ссылка в тексте не обозначена; здесь поставлена из общих соображений. HF}

Голос из «непокорного и коварного» Задара, как обычно венецианские источники именуют этот город, мотивирует это коварство и непокорность не моральными причинами, а причинами сугубо материальными. [90] Макушев, назв. соч., стр. 587, 319 и след. {В книге ссылка в тексте не обозначена; здесь поставлена из общих соображений. HF} Особого значения в данном случае не имеет то обстоятельство, что памятник характеризует отношения первой половины XIV в., так как они не были иными и в два предшествующих столетия. [91] Jadera tantis ignominiis et molestiis Venetorum multo jam temporis perfluxo curriculo… quod vitam consumere nitebatur… (Lib. I, cap. 2).

«Дубровницкая летопись» освещает ранние взаимоотношения республик св. Власия и св. Марка, внося кое-что новое и излагая кое-что по-иному по сравнению с венецианскими источниками. Это не значит, конечно, что Дубровницкая версия во всех случаях предпочтительнее венецианской, но она помогает лучше оценить венецианские источники.

Наконец, здесь следует указать и на русский источник по истории одного из крупнейших этапов по пути венецианской колониальной экспансии, на известия Новгородской летописи о четвертом крестовом походе и разгроме его участниками Константинополя. [92] Полное собрание русских летописей, т. III, 1841, стр. 29. Новгородская летопись дает свою теорию изменения направления четвертого крестового похода, выдвигающую на первый план Филиппа Швабского и заставляющего его действовать в одном направлении с Иннокентием III. Исследователи этого памятника сходятся в том, что новгородское сказание записано со слов очевидца, оказавшегося случайно в трагические дни Восточной столицы в пределах ее стен. [93] Бицилли. Новгородское сказание о 4–м крестовом походе. (Истор. Известия, 1916 г., № 3–4, стр. 53). При этом становится неизбежным дальнейшее предположение, что версия о подготовке предприятия получена была информатором новгородского летописца на месте от кого-либо из греков, убежденных, как и Никита Акоминат, что разгром Константинополя — дело папских рук.

По сравнению с этим памятником путаное и краткое изложение событий четвертого крестового похода, помещенное в одном из русских хронографов, не имеет никакого значения. [94] Полное собрание русск. лет., т. XXII, стр. 180 и след.

В группе восточных источников, наконец, остается указать на известия некоторых арабских летописцев и путешественников XIII и XIV вв. таких, как Ибн Батута (вторая половина XIII и начало XIV в.), Элайни Бедреддин (1361–1451). [95] В. Г. Тизенгаузен. Собрание материалов, относящихся к истории Золотой Орды, т. I, СПБ., 1881. Известия этих арабов представляют интерес для характеристики итальянских владений по берегам Черноморья и их взаимоотношений с татарами. Известия эти, впрочем, территориально довольно ограничены и касаются, главным образом, Судака, отчасти Кафы и в меньшей степени Таны. [96] Назв. изд., стр. 111, 112, 279, 280, 284 и др.

Весьма значительна по объему и разнообразна по содержанию группа повествовательных источников западного происхождения. Разумеется, среди этой группы источников, так же как и в группе источников восточных, нет таких, которые были бы посвящены специально Венеции, — они касаются истории последней в связи с событиями, в которых республика св. Марка была призвана играть более или менее значительную роль. Для нашей цели наибольшее значение имеют, прежде всего, основные источники повествовательного характера по истории соперников Венеции на Востоке, — Генуи и Пизы; затем идут источники, группирующиеся вокруг значительных событий XI–XIII вв., которые Венеция использовала в целях своей колониальной экспансии, или в которых она была вынуждена принимать участие для защиты уже сделанных приобретений, — таковы войны против сицилийских норманов, Византийской империи, борьба крестоносцев на Востоке и в особенности события четвертого крестового похода, события, вызванные фактом существования Латинской империи, горячие схватки ломбардских городов с Гогенштауфенами, или столкновение Венеции с ближайшими соседями Фриульской и Веронской «марок». Здесь мы можем остановить наше внимание, конечно, лишь на особенно важных памятниках из этой группы источников.

Соперничество торговых итальянских республик между собою в XI–XIII вв. порой достигало такого напряжения, что борьба их между собою поглощала все их силы, почти не оставляя места для других политических интересов. Вследствие этого и их ранняя историография неизбежно отводит перипетиям этой борьбы весьма большое место. Требование исторического беспристрастия делает необходимым привлечение известий обеих враждующих сторон для освещения каждого из этапов этой борьбы, поскольку она шла между ними за торгово-колониальную экспансию на Востоке.

Этим определяется наш интерес к таким источникам, как «Генуэзские» и «Пизанские Анналы». [97] Annales Januenses. Caffaro — Nicolai Guerii 1100–1269 MGH SS, v. XVIII. Annales Pisani, MGH SS, v. XIX.

Особенно велико для нас значение «Генуэзских Анналов». Они не только освещают острые моменты во взаимоотношениях Генуи с Венецией, как, например, напряженная борьба этих республик во второй половине XIII в. [98] Ann. Jan., ed. nom., pp. 238 ss. , но служат очень важным источником и для других крупных событий из жизни Венеции, как, например, участие ее в борьбе ломбардских городов против Штауфенов [99] Ibid., pp. 189 ss. . То обстоятельство, что интересующие нас события описаны современниками, — Каффаро довел анналы до 1163 г. и его продолжатели до 1293 г. — повышает их ценность.

«Пизанские Анналы», приписываемые Бернарду Марангону, охватывают меньший отрезок времени, — они доведены до 1175 г., но также имеют важное значение и для взаимоотношений обеих республик между собою, и для других «межитальянских» событий того времени.