Константин Бадигин - Покорители студеных морей (Главы 16-27)

Жареный долго молча смотрел на страшного пастыря.

- И сон меня не берет, - снова захрипел поп. - Ночи светлые ныне, я и хожу. Вчера вон видел, рыбаки немцев на тот берег везли.

- Немцев, божьих рыцарей? - встрепенулся Жареный. - Много ли?

- Да не то чтобы много, а десятка два будет. Вооружены все, а товаров с ними нет. Я немецкую речь знаю, - продолжал он, усаживаясь на каменную глыбу, - недаром в этих местах двадцать лет живу. Слышал, что лыцари промеж себя говорили... Шумит падун, - переменил он разговор, - шумит, и устатка на него нет.

Сюда, к Девичьей горе, явственно доносился шум водопада. Звуки бьющейся о камень воды то удалялись, то стихали. Ночь была тихая. Заглушая шум водопада, где-то далеко пропели полуночные кочета. Но природа мало интересовала сейчас купца.

- Слыхал, говоришь, немцев? - едва сдерживая себя, спросил он. - А что слыхал?

- На медовуху пожертвуй, купец, - хитро подмигнул Федору поп, - все расскажу.

Жареный, не раздумывая, бросил монету.

- Ладно, - поймав ее на лету, сказал поп. - Скажу теперь. - Он помолчал, испытывая терпение Жареного. - Хмельные лыцари были, бахвалились, что новгородских купцов перехватят. Упредим-де наших кормщиков, никуда купцам не уйти.

"Накликал проклятый горбун, прав Медоварцев", - тоскливо подумал Федор Тимофеевич.

- А еще что про купцов говорено? - вслух спросил он.

- Больше не слыхал про вас разговору... - ответил поп, испытующе глядя на Жареного. - А ты, господин купец, что делать теперь думаешь? - Поп помолчал. Скажи, не таись, может, и я чем помогу.

"Дождешься от тебя помощи, - глядя на опухшее от пьянства лицо, думал Федор Тимофеевич. И вдруг мелькнула догадка. - Неспроста поп выспрашивает, нет, неспроста. Ну и поп, хоть и крест оставил, а душу, видать, пропил". Он в ярости двинулся было на пьяницу, но удержался и взял себя в руки.

- Устали мы, - с безразличным видом сказал Федор Тимофеевич. - В дороге-то, сам знаешь, как намаешься. Обезножели, пока пороги ваши обходили. Поганая река, товары больше на себе нести пришлось. Теперь отдохнем денек-другой, а там виднее будет - само дело покажет.

Федор Тимофеевич притворно зевнул и добавил, крестя рот:

- Во как в сон потянуло! Лягу ужо, так до обеда и на другой бок не повернусь с устатку-то... Ну, спасибо за добрую беседу. - И, кивнув попу, Жареный стал спускаться к реке.

- Не верь, купец, завтрашнему дню, обманет... - с усмешкой пробормотал поп.

Постояв еще немного, пока купец не скрылся из виду, он кинулся вниз к реке, к стоявшему с другой стороны мыска небольшому карбасу.

Когда пропели третьи кочета, два судна купца Жареного быстро шли по течению. Мрачный Ливонский замок давно скрылся из виду. Гребцы дружно ударяли веслами. Кормщики, налегая на тяжелые потеси ', весело покрикивали на дружинников.

Вот и река Россонь широким рукавом влила свои воды в Нарову. На стрелке раскинулось большое русское село. Здешние жители занимались постройкой речных и морских судов.

1 Тяжелые потеси; потесь - большое еловое весло на барках, около 20 метров длины, с широкой лопастью; заменяет руль. Иногда их бывает два: с кормы и с носа.

Острые глаза Жареного еще издали различили среди рыбачьих русских судов кургузый корпус немецкого корабля. Развернувшись, карбасы Федора Жареного вошли в Россонь и, найдя место потише, стали на якоря.

Не теряя ни минуты, Жареный велел спустить на воду лодку; кликнув толмача и двух гребцов, он уселся за руль и поспешил к ганзейскому кораблю.

Несколько хороших взмахов веслами, и лодка стукнулась о толстые доски обшивки. Почти в тот же миг откуда-то изнутри раздался крикливый голос.

- Ругается кормщик, почему-де мы судно ломаем, - сказал толмач, обернувшись к Жареному.

- Брань на вороту не виснет, - ответил купец. - Пусть бранится, лишь бы для дела сговорчив был.

Купец с толмачом влезли по скобяной лестнице на палубу "Быстрого оленя" и столкнулись с полным, круглолицым моряком.

Новгородцы вежливо поклонились.

- Из лучших торговых людей, новгородский купец, - представил Аристарх Жареного.

Толстяк не замедлил поклониться в ответ.

- Господину купцу нужен хозяин, - говорил Аристарх.

- Я хозяин этого судна, - ткнув себя в грудь, с достоинством изрек мореход. - Я Ганс Штуб! Чем могу служить господину купцу?

- Скажи ему, Аристарх, - медленно говорил Жареный, - купец-де хочет отвезти свой товар в Любек. Товар у него - чистый воск, а другого товару нет.

- Хозяин спрашивает, - переводил Аристарх, - сколько пудов воску хочет везти уважаемый купец?

- Сто капей у меня воску, а в капи двенадцать пудов новгородских, а ливонских восемь.

- О-о!.. - высокомерно сказал хозяин. - Это для меня небольшое дело. Мое судно берет груза много больше. У меня в трюме было шесть тысяч новгородских пудов соли, - хвастливо продолжал он, - а судно не было загружено.

- А далече он соль возил? - заинтересовался Федор Жареный.

- В Новгород вез, - откликнулся разговорчивый немец, - да новгородцы наших ганзейцев обидели. Только подумать, соль на вес продавать заставляют, вино полными бочками, а сукно - на обмер. Это несправедливое, нехорошее требование, как никогда раньше.

- Довольно вам на наших хребтах ехать, - рассердился Жареный. - Раньше-то вы на ласт' пятнадцать мешков с солью давали, а теперь двенадцать... Кто кого обидел?

- Перестань ты, ради бога, Федор Тимофеевич! Зачем немца тревожить?

- А ты не переводи, я в сердцах.

- Другие купцы, - помолчав, снова заговорил немец, - у Котлина тайно свой товар русским продали. Пфуй, как нехорошо. Я честный человек, я выгрузил соль в здешнем складе.

- Много ли товаров в сей год до Великого Новгорода не дошло, по пути застряло?

Ганзейский купец поднял глаза, словно призывая небо в свидетели.

- Склады в Ревеле и Риге забиты разными товарами. Две сотни судов, ежели не больше, повернули обратно. Я честный человек, я прямо скажу: для нас, купцов, это убыточно, это плохая торговля, - замотал он головой.

- Спроси, Аристарх, что он за провоз моего воска в Любек возьмет, перешел к делу Жареный.

Немец помолчал, почесал за ухом, посмотрел за борт на шумевшую под коргом воду.

- Я честный человек, - начал он, - я буду доволен, если мне заплатят четвертую часть от цены за весь воск. Возить

1 Ласт - единица веса, около 120 пудов. Заимствована у голландцев.

русский воск в такое время - опасная коммерция. Я честный человек, пусть мне поверит господин купец...

Ганзеец думал, что русский станет торговаться, и приготовился тут же сделать скидку, но, к его удивлению, Жареный согласился:

- Ну и гусь! С живого норовит шкуру снять. Пусть так, плачу. Переводи, Аристарх. А коли за провоз берет дорого, пусть хорошее жилье мне и моим людям даст. Пусть напрасно не стоит, а, погрузивши воск, в море немедля уходит.