Виктор Андриянов - Архипелаг OST. Судьба рабов «Третьего рейха» в их свидетельствах, письмах и документах

Предложение пушечного короля очень заинтересовало фюрера.

«Идея уничтожения трудом является наиболее подходящей», — высказался и Геббельс в беседе с министром юстиции Тираком. Военная экономика рейха требовала все больше рабочих рук. И это при том, что к лету 1941 года на германских предприятиях было занято свыше трех миллионов иностранных рабочих и военнопленных и еще столько же вкалывали на Германию в оккупированных странах.

До сих пор, хотя прошло почти три десятка лет, помнится оглушительное впечатление от первой встречи с Политехническим музеем в Праге. Корпункт «Комсомолки», где я тогда работал, был тоже на Летне, по соседству, и в первое же воскресенье я пошел в музей, о котором много слышал от друзей. Посмотреть, действительно, есть что. В громадных, начала прошлого века ангарах стоят на рельсах первые чешские паровозы, императорский вагон, в котором катался незабвенный Франц-Иосиф… Замечательная коллекция автомашин. Самолеты, двигатели… У двигателя «Юнкерса» табличка деловито сообщала технические характеристики, называла точное число моторов, собранных на чешском заводе за время Второй мировой войны. Только здесь во всей реальности увиделся смысл хрестоматийной фразы о том, что на вермахт работали заводы всей оккупированной Европы. В сорок втором году поставки предприятий Франции, Бельгии, Дании, Голландии, Норвегии, Люксембурга, Чехии вермахту составили почти четверть всего военного производства рейха.

Однако и этого было мало. На совещаниях руководителей военного производства Германии раз за разом отмечалось: тяжелое положение с рабочей силой «является самым узким местом военной экономики». Заводы и фабрики, откуда вермахт откачал миллионы людей (только в 1940-м — 2,2 млн), настойчиво добивались новых пополнений. Гитлеровские стратеги рассчитывали на блицкриг — быструю победу над Советским Союзом и возвращение в цеха демобилизованных солдат.

После битвы под Москвой трезвым головам и в рейхе стало ясно, что война затянется надолго. 19 февраля 1942 года в Берлине состоялось совещание об использовании рабочей силы. Протокол снабжен пометкой: «Секретно». Что скрывала бумага с такой прозаической повесткой дня? Вчитаемся в запись доклада министериаль-директора управления по использованию рабочей силы д-ра Мансфельда.

«…Современные трудности в вопросе использования рабочей силы не возникли, если бы мы своевременно решились на использование русских военнопленных в больших масштабах… 3,9 млн русских находится в нашем распоряжении, в настоящее время их осталось всего 1,1 млн. Только в ноябре 1941 — январе 1942 года умерло 500 тысяч русских. Вряд ли представится возможным увеличить количество занятых теперь русских военнопленных (500 тыс.). Если снизится цифра заболеваний тифом, то появится, вероятно, возможность привлечь в хозяйство еще 100–150 тысяч русских.

Напротив, использование русских гражданских лиц получает все большее значение. В общей сложности в нашем распоряжении находится 600–650 тыс. русских гражданских лиц, из которых 300 тыс. — промышленные квалифицированные рабочие и 300–350 тыс. — сельскохозяйственные рабочие. Использование этих русских упирается исключительно в вопрос транспорта. Бессмысленно перевозить эти рабочие руки в открытых или нетопленых закрытых товарных вагонах, чтобы на месте прибытия выгружать трупы».

Доктор Мансфельд не говорил о массовых расстрелах советских военнопленных, о том, что людей морили голодом, — просто умерли. А вот что записано в протоколе допроса на Нюрнбергском процессе второго раппортфюрера в концлагере Заксенхаузен Густава Зорге, прозванного «железным Густавом».

«Прокурор. Что вам известно о совещании в августе 1941 г., на котором обсуждался вопрос об уничтожении русских военнопленных?

Зорге. В августе 1941 г. в лагерь прибыл генерал войск СС Айке, тогдашний командир дивизии «Мертвая голова». Он провел совещание, в котором участвовали некоторые лагерные начальники.

Прокурор. Что конкретно обсуждалось при этом? Спрашивали ли вы, нужно ли заносить в списки советских военнопленных, привезенных в лагерь?

Зорге. По прибытии первого транспорта я спросил своего начальника Зурена, нужно ли мне внести их в списки рабочих. На этот вопрос был дан отрицательный ответ и дано указание уничтожить этих людей.

Прокурор. Сколько человек было там?

Зорге. Около 6 тысяч в первом транспорте.

Прокурор. И прибывшие советские пленные были действительно уничтожены?

Зорге. Так точно. Все советские военнопленные, поступившие в лагерь с августа по октябрь 1941 г., за исключением 1000 человек были уничтожены и сожжены.

Прокурор. Уничтожены и сожжены? Где?

Зорге. В специально построенном бараке вблизи крематория на территории промышленного двора.

Прокурор. А что было с 1000 военнопленных, которые остались в живых?

Зорге. 400 человек умерло в апреле 1942 г. от голода.

Прокурор. А оставшиеся 600?

Зорге. Это были высохшие скелеты.

Прокурор. Следовательно, все советские военнопленные в конце концов были уничтожены?

Зорге. Так точно, в этом случае можно говорить о полном уничтожении».

В марте 1942 года советские бойцы захватили у пленного немецкого офицера секретную инструкцию «Об актуальных задачах в восточных областях».

«Только отправка в Германию нескольких миллионов отборных русских рабочих, за счет неисчерпаемых резервов работоспособных, здоровых и крепких людей в оккупированных восточных областях, — говорилось в документе, который подписал генерал-лейтенант Вейганг, — сможет разрешить неотложную проблему выравнивания неслыханной потребности в рабочей силе и покрыть тем самым катастрофический недостаток рабочих рук в Германии».

Это лишь один из множества документов, которые были приведены в ноте наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова «О чудовищных злодеяниях, зверствах и насилиях немецко-фашистских захватчиков в оккупированных советских районах и об ответственности Германского правительства и командования за эти преступления» от 27 апреля 1942 года. В этой ноте, направленной веем послам и посланникам стран, с которыми СССР имел дипломатические отношения, аргументированно вскрывались стратегические цели германского командования. В том числе — «насильственный увод в Германию на принудительные работы нескольких миллионов советских граждан — городских и сельских жителей с незаконным их зачислением в разряд военнопленных».

Позже стали известны и другие фашистские документы. «Верховным руководящим началом для каждого вида деятельности во вновь оккупированных восточных областях есть благо германского рейха и народа…» — говорилось в одной из первых директив Розенберга. Глава рейхскомиссариата Украины Эрих Кох уточнял: «Меня знают как жестокого пса. Поэтому меня и направили комиссаром Германии на Украину. Наша задача заключается в том, чтобы, не обращая внимания на чувства, на моральное и имущественное состояние украинцев, выжать из Украины все. Господа, жду от вас абсолютной беспощадности в отношении всех туземцев, населяющих Украину». Не зря этого фанатичного гитлеровца называли «коричневым царем Украины».