Игорь Шумейко - ГИТЛЕРОВСКАЯ ЕВРОПА ПРОТИВ СССР. НЕИЗВЕСТНАЯ ИСТОРИЯ Второй Мировой

Бывший уполномоченный по борьбе с партизанами на Востоке обер-группенфюрер СС Эрих фон дем Бах-Зелевски (запротоколированное показание перед Нюрнбергским трибуналом):

«Гиммлер в речи, произнесенной накануне похода на Россию, призвал уменьшить общую численность славянского населения Польши и оккупированных территорий СССР на 30 миллионов человек. Расовая доктрина национал-социализма не оставляла места на земле народам, лишенным родины-почвы, — евреям и цыганам. Все они подлежали поголовному уничтожению. Дальше по «шкале вредоносности» шли поляки — на протяжении пяти веков враги Германии, численность которых надлежало максимально уменьшить, а государственность ликвидировать. Поскольку проживавшие в Белоруссии поляки, как правило, имели более высокий образовательный уровень, чем белорусы, их иногда назначали старостами, бургомистрами и членами управ. Но оккупанты рассматривали это как временное явление. В январе 1943 года начальник СС и полиции в Белоруссии Гофман заявил: «В каждом поляке надо видеть противника, который пытается маскироваться. Поэтому там, где в некоторых деревнях еще служат польские бургомистры, они по возможности быстрее должны быть устранены (...)».

Как сказал один герой Булгакова: «Поплавский, тебе все ясно?»

Но у Вечоркевича были и другие планы «боевых действий»:

— ...(4) следовало организовать там символическое Вестерплатте... необходимы были польские Фермопилы, чтобы продемонстрировать всему миру наши права на эти территории.

— ... (5) было бы гениально пересечь границу с винтовкой в руках , отстреливаясь, что было бы символично, от преследующих его советских частей. Это был бы красивый поступок...

Вот она — истинная картинность, декоративность Польши! Польский историк занят «постановочным кадром», «конструирует мизансцену». «Гениально бы — пересечь границу, стреляя из винтовки. И символично бы — отстреливаясь от преследующих советских частей».

А мог ли Рыдз держать винтовку одной рукой, в другую бы тогда еще и саблю помахать — было б еще более фотогенично!

Далее вступает хор («Еще Польска не сгинела»!), а здесь — кордебалет...

Представьте только, идет великая историческая трагедия. Гитлеровская Германия растет как черная дыра, вбирая в себя всех физических и моральных карликов. Австрия, Чехия, Польша, Дания, Норвегия, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Франция, Балканская гроздь... СССР единственный останавливает ее, делая это единственно возможным способом... — и тут рядом режиссер театра лилипутов, бегает, расставляет актеров, не понимая даже, что происходит в «большом мире».

Прав, прав Шопенгауэр: «Для лакея — нет героя!»

Единственно — нельзя пропустить эти Вечоркевичевы проговорки:

«Хоть он (главком Рыдз. — И.Ш.) и покинул страну позднее, чем Мостицкий и правительство...» Расшифруем: значит, правительство покинуло раньше (главкома). Вот что маскируется этим опереточным либретто. Есть цепочка железных исторических фактов:

Правительство Польши сбежало в ночь с 16 на 17 сентября. Только после этого, днем 17-го, двинулась Красная Армия!

А если бы Германия взяла эти незащищенные, брошенные уже польским правительством восточные земли, подойдя еще на 400 километров к Москве?! Как бы далее сложилось мировое противостояние — неизвестно. Известно только, что это был бы не «Театр лилипутов имени Вечоркевича», единственный защитник континента — единственно мог решать, что ему нужно было для этой защиты...

Польшу, поляков часто упрекают за их помощь фашистской Германии в уничтожении Чехословакии в 1938—1939 годах. Действительно, урванный у чехов Тешинский округ они Гитлеру отработали сполна. Также известно, что поляки вообще-то неоднократно просились в помощники к фюреру прежде всего в мечтаемом походе на СССР, но увы — взял их с собою Гитлер только один, тот самый (чешский), раз.

Так вот, справедливости ради и в свете уже постулированной теории «Большой войны» мы не должны присоединяться к этому осуждающему Польшу хору. Должны признать некоторое подобие польского «тешинского» деяния упредительным мерам той же Британии и СССР

Во Франции времен Де Голля была разработана такая стратегия: «Оборона по всем азимутам». Так вот, для бойцов «идеологического фронта»: отпирательство «по всем азимутам» или даже отбрехивание «по всем азимутам» — это просто... неправильная стратегия. И нынешним защитникам идеалов и истории России следует более всего опасаться «подошедших подкреплений» — бывших профессиональных защитников «идеалов социализма», избравших в свое время простую (для себя) и проигрышную тактику тотального отпирательства.

Потому-то так «too much Churchill» (слишком много Черчилля!) в этой книге. Хотя об этом же (о вине Запада в становлении фашистской Германии) говорят и многие другие, не ослепленные русофобией западные историки («конформисты», по определению Буковского), но именно Черчилля — много в этой книге еще и от того, что его взгляд — особо ценный, это взгляд изнутри. И дело не только в сорокалетием депутатском стаже сэра Уинстона, не только в уникальном списке его министерских постов:

1911 —1915 гг. — первый лорд Адмиралтейства (морской министр);

1919—1921 гг.— военный министр и министр авиации;

1924—1929 гг. — министр финансов;

1939—1940 гг. — военно-морской министр;

1940—1945 гг. — глава коалиционного правительства;

1951 —1955 гг. — глава правительства консерваторов.

Речь идет еще и об уникальном положении, дающем возможность наблюдений, подобных вот этому:

— ...(Посол Германии) Риббентроп в то время собирался покинуть Лондон и занять пост министра иностранных дел Германии. Чемберлен в его честь дал прощальный завтрак на Даунинг-стрит, 10. Мы с женой тоже приняли приглашение премьер-министра... Там присутствовало около 16 человек... Примерно в середине завтрака курьер из министерства иностранных дел вручил пакет. Я обратил внимание, что Чемберлен глубоко задумался. Позже мне сообщили содержание письма: «Гитлер вторгся в Австрию, механизированные части быстро продвигаются к Вене»... Завтрак шел своим чередом, однако вскоре госпожа Чемберлен, получив от супруга какой-то сигнал, встала и сказала: «Пойдемте все в гостиную пить кофе». Мне стало ясно, что они очень хотели побыстрее закончить прием. Все, охваченные непонятным беспокойством, стояли, готовясь проститься с почетными гостями...

Однако Риббентроп и его жена, казалось, ничего не заметили. Напротив, они задержались на полчаса, занимая хозяина и хозяйку оживленной беседой. Тогда Черчилль вмешался, подошел к госпоже Риббентроп и сказал «ускоряюще-прощальную» фразу: «Надеюсь, Англия и Германия сохранят дружественные отношения». — «Только постарайтесь не нарушать их сами», — ответила она кокетливо... Я уверен, что они оба прекрасно понимали, что произошло, но считали ловким ходом — подольше удержать премьер-министра от его деловых обязанностей и телефона... Наконец Чемберлен обратился к послу: «Прошу прощения, но сейчас я должен заняться срочными делами» — и вышел из гостиной без дальнейших церемоний. Риббентропы все еще задерживались, но большинство из нас удалилось под различными предлогами. Наконец и они откланялись. Больше я никогда не видел Риббентропа, вплоть до того момента, как его повесили».